Немецкий солдат, служивший в скорой помощи Шестой армии Османской империи, возглавляемой фельдмаршалом Кольмаром фон дер Гольцем, в ноябре 1915 г. сообщал из Рас-эль-Айна, что в лагере царили голод, смерть, болезни и отчаяние, запах экскрементов и гниения[1165]. Все эти страдания превосходило ужасное зрелище постоянно растущего числа детей-сирот, которые сидели на земле, заброшенные, голодные, лишенные малейшей человеческой заботы, замерзая в холоде пустынной ночи, их лица были покрыты запекшейся грязью и высохшими слезами[1166].
Ужас правил не только в Рас-эль-Айне и Дейр-эз-Зоре, но и в долинах, и на берегах рек, где существовали, по словам того же немецкого солдата и очевидца, такие же «лагеря страданий»[1167]. «Могучий поток изгнанного народа, сотни тысяч проклятых», уменьшавшийся в горах, в конце концов иссяк в пустыне. Депортация была «путешествием в один конец»[1168].
Те, кто не умер в дороге или не подвергся преднамеренному умерщвлению от голода и в лагерях к лету 1916 г., были сожжены заживо, утоплены или убиты в ходе последней резни к востоку от Дейр-эз-Зора[1169].
Чтобы понять логику полного уничтожения армян, полезно ознакомиться с мотивами некоторых главных преступников.
Доктор Мехмед Решид занимал пост губернатора Дияр-Бакира в 1915 и 1916 гг. Он был черкесским беженцем с Кавказа и из Болгарии, выпускником Королевской военно-медицинской академии и основателем партии «Единение и прогресс».
Решид служил губернатором Кареси в регионе Мраморного моря, откуда изгнал греков-османов в 1913 и 1914 гг. Одержимый современными научными идеями, социальным дарвинизмом и теориями заговора, он считал необходимым «ликвидировать» армян прежде, чем те «уничтожат» османских мусульман. Яростно строча объяснения в свою защиту в конце войны и перед тем, как покончить с собой в 1919 г., Мехмед Решид заявил: «Отечество было на грани потери, поэтому я действовал с закрытыми глазами и без раздумий, убежденный, что тружусь на благо нации». По его мнению, «армянские бандиты являлись скопищем вредных микробов, поразивших организм отечества. Разве не долг врача – избавляться от микробов?»[1170] Он ответственен за смерть ста двадцати тысяч армян и ассирийцев, а также четырех османских губернаторов, которых приказал убить за противодействие геноциду[1171].
Министр внутренних дел Мехмед Талаат-паша направил губернатору Мехмеду Решиду телеграмму 12 июля 1915 г. о несанкционированной губернатором организации массовых убийств армян и христиан «без различия сект» в провинции, которой он управлял. Например, в Мардине «семьсот человек из числа армян и других христианских жителей были недавно вывезены ночью за пределы города и с надлежащего разрешения зарезаны, как овцы», и что «общее число убитых на сегодняшний день в ходе этих массовых убийств оценивается в две тысячи человек»[1172]. Встревоженный беспорядочным убийством христиан, Талаат-паша отругал Решида за то, что он применил к ассирийским христианам меры, «предназначенные для армян». Губернатору было приказано нападать только на армян. В августе Талаат-паша разослал телеграммы губернаторам восточных провинций, приказывая им не депортировать армянских католиков и протестантов[1173]. Члены Армянской национальной церкви были единственной группой, которую Талаат-паша намеревался уничтожить. В его глазах они являлись армянами, делающими общее дело со своими коварными братьями-христианами в России.
Некоторым армянам удалось избежать убийств и депортации. Пара сотен тысяч бежали за границу, в Россию и другие страны. По оценкам, сто тысяч армян, оказавшись в ситуации принуждения, приняли ислам, чтобы спасти свои жизни. Десятки тысяч армянских девушек и женщин были изнасилованы и взяты в мусульманские семьи в качестве дочерей или невест, приняли ислам и обучались курдскому или турецкому языкам, тем самым избежав депортации. В то время как, приняв ислам, некоторым удалось физически выжить, при этом они были лишены национальной идентичности, языка и религии. Хотя некоторые армяне, которых сочли полезными для армии и обслуживания железной дороги, бежали в 1915 г., многие были депортированы на верную смерть в течение года. То же самое относилось и к мужчинам, принявшим ислам, – для многих смена веры лишь отсрочила кончину. Армяне в крупных западных городах, особенно в Стамбуле, выжили, как и те, у кого были личные отношения с людьми, способными их спасти, те, кто мог предложить ремесленные навыки или взятки, те, кто принадлежал к конфессиям, отличным от национальной армянской церкви, и те, кого защищали иностранцы. Армяне восточной провинции Дерсим нашли приют у своих соседей курдов-алевитов[1174]. Согласно подсчетам, из полуторамиллионного населения Османской империи в 1914 г. от 650 000 до 800 000 армян были уничтожены к 1916 г.[1175]
1165
Bardakçı, Talât Paşa’nın evrak-ı metrûkesi, 109. Он отметил, что, хотя насчитал только 284 157 армян, проживающих в империи после депортаций, треть из которых находилась в Стамбуле, необходимо было добавить 30 % к этой цифре, чтобы получить то, что можно назвать истинным оставшимся числом – от 350 000 до 400 000 человек.
1171
Цит. по: Hans-Lukas Kieser, ‘From “Patriotism” to Mass Murder: Dr. Mehmed Reşid (1873–1919)’, in A Question of Genocide, 137.