Только высшие должностные лица страны и иностранные послы могли пройти через Врата Счастья. Палата прошений, внешний тронный зал, располагалась как раз на другой его стороне, в третьем внутреннем дворе. В его пределах сами ворота были окружены общежитиями и школами пажей, готовившихся к дворцовой службе, мужским гаремом. Третий и четвертый дворы, таким образом, составляли внутренний дворец, в котором размещались султан и молодежь, готовившаяся к службе императору. В четвертом внутреннем дворе располагались сады, бассейны и павильоны, а также резиденция личного врача султана. Личным врачом Мехмеда II был итальянский еврей Джакомо из Гаэты, который принял ислам и стал известен как Хеким Якуб-паша[230].
Сбор детей был институционализирован строительством школ во дворце Топкапы. Османский указ от 1493 г. предписывал тем, кто взимал налог, брать мальчиков, за исключением тех, у кого «проявляются признаки достижения половой зрелости или [у кого] начала расти борода»[231]. Когда мальчики, служившие данью, взимаемой с христианских подданных, прибывали в Стамбул, им делали обрезание. «Дети исключительной красоты» принимались на внутреннюю дворцовую службу[232]. Их превосходные моральные качества гарантировались псевдонаукой физиогномикой, определявшей, у каких мальчиков был «знак счастья на лбу», по мнению евнуха, который был ага («господин» или «мастер», высокопоставленный слуга императорского двора) Врат Счастья[233]. После нескольких лет обучения во дворце представители этой первой привилегированной группы – симпатичные дворцовые пажи – снова проходили через процесс отбора, в ходе которого для дальнейшего физического, духовного и культурного образования отбирались обладавшие лучшим телосложением и моральными качествами.
Они становились ведущими управленцами империи.
Тех, у кого был «знак зла и мятежа в части лба между серединой и виском», не принимали на внутреннюю дворцовую службу, как склонных к «мятежу, тирании и эгоизму» и готовых уничтожить крестьянство пламенем угнетения, сжигая его»[234]. Вместо административных должностей они становились солдатами. Таким образом, большинство мальчиков не брали на дворцовое обучение в качестве пажей, а отправляли на турецкие фермы в Анатолии, чтобы сделать янычарами. Они занимались тяжелым физическим трудом в течение семи или восьми лет, привыкая к лишениям, изучая турецкий язык и ислам после того, как были обрезаны и обращены в новую веру. После этого молодых людей призывали обратно в столицу империи, где они служили рабочей силой в дворцовых конюшнях, кухнях и садах, или проходили стажировку на стройках арсенала или мечети, или в вооруженных силах (армии или флоте), прежде чем наконец попасть в элитное пехотное подразделение из янычар, одной из двух основных боевых сил армии (другой являлась провинциальная кавалерия).
Присутствие пажей в самом внутреннем дворе дворца иллюстрирует предпочтение Мехмеда II созданию нового османского класса вместо туркменских воинов гази, сыгравших важную роль в приходе династии к власти. Мехмед II отказался «почтительно встать при звуках военной музыки в знак готовности к газавату»[235]. Это неповиновение было конкретным проявлением его новой стратегии правления, доверившей бюрократию и армию обращенным в ислам мальчикам-христианам, которые воспитывались в дворцовых школах. Приписываемый ему важный свод законов подтвердил эту практику, сигнализируя об отходе от идеала гази в сторону бюрократической империи.
Свод законов Мехмеда II устанавливал ранги и обязанности должностных лиц, в частности, евнухов, отвечавших за различные сферы деятельности суда, военных судей, финансового секретаря или казначея и канцлера.
В документе подробно описывалось функционирование дворцовой системы, включая императорский совет, который заседал после 1470 г. в специально достроенном зале во втором дворе дворца Топкапы. Совет, возглавляемый великим визирем, собирался четыре дня в неделю, чтобы консультировать султана по политическим и военным вопросам, издавать указы от его имени, назначать на должности и выступать в качестве суда по наиболее тяжким преступлениям, особенно совершенным слугами султана. Его исполнительные должностные лица включали трех или более высших визирей, двух военных судей (кадиаскеров) из Румелии (Юго-Восточная Европа) и Анатолии, одного или нескольких казначеев и канцлера. Кодекс законов Мехмеда II подробно описывал придворный этикет, включая надлежащую растительность на лице, материал и размер тюрбана: чем выше и изящнее тюрбан, тем выше ранг человека. Как заместитель султана, великий визирь получил политическую и исполнительную власть и заменил султана в качестве человека, ответственного за повседневные административные дела и за руководство войсками в бою. Великий визирь, а не султан, председательствовал в императорском совете и выполнял функции командующего армией. В итоге султан становился все меньше гази и все больше цезарем.