Она хнычет, разочарованно. "Пожалуйста, Лохлан".
"Что "пожалуйста"? Я мрачно усмехаюсь. "Пожалуйста, трахнуть тебя грязную?"
"Да, Боже мой", — кричит она, когда я погружаю пальцы глубже и прижимаюсь к ее точке G.
В моей груди разливается злобный жар. Желание полностью уничтожить ее, довести до слез и отчаянных мольб борется с желанием преданно вылизывать ее киску, пока я не опьянею от ее вкуса.
"Я не знаю, что с тобой делать, Реальта. Отдаться ли тебе сладко и приятно или оставить синяки?" Я не осознаю, что говорю, пока слова не разносятся по комнате эхом, словно они принадлежат кому-то другому. Напряжение в моем голосе похоже на гравий и сталь.
Я сильнее надавливаю на это набухшее место внутри нее, и ее киска трепещет вокруг моих пальцев. Я не могу удержаться от стона, и ее глаза закатываются от этого первобытного звука. "Мне все равно, Лохлан. Просто трахни меня, пожалуйста. Как бы ты ни сделал, я приму это".
Ее слова похожи на бензин, вылитый на огонь. "Осторожнее с такими словами". Я стягиваю штаны и хватаюсь за свой твердый член. Моя челюсть сжимается от моих собственных ударов и вида ее задницы, высоко поднятой в воздух. "А что, если бы я захотел оседлать тебя голой и трахнуть, наполнив своей спермой. Ты бы тогда все равно приняла это?"
Она смотрит на меня, поджав губы, и отчаяние в ее глазах — единственный ответ, который мне нужен.
Я просовываю свой член между ее ног. Влажность внутренней поверхности ее бедер заставляет его плавно скользить вперед-назад. Шорты вокруг ее бедер держат ее ноги прижатыми друг к другу, обнимая мой член. Одного этого, даже дюйма внутри нее, может быть достаточно, чтобы погубить меня. "Черт, Стелла Мэй", — ругаюсь я. "Нет ни одной частички тебя, которая не заставила бы меня кончить раньше времени".
В следующий раз я откидываюсь назад, наклоняю бедра и насаживаюсь на нее. "О, бля…" Ее пизда сжимается вокруг меня в ту же секунду, когда я оказываюсь внутри, и у меня голова идет кругом.
"Да", — бормочет она и выгибает спину. Она вскрикивает, когда я сильно и горячо провожу ладонью по ее заднице, но это быстро перерастает в пьянящий стон, когда я снова вхожу в нее. "Сделай мою задницу красной, Лох".
"Господи Иисусе". Я резко выдыхаю на ее требование, не ожидая этого, но почему-то ничуть не удивляясь. Горячее предвкушение завязывается в моей груди, а рука все еще гудит от последнего шлепка. Я опускаю ее голову вниз. " Грызи простыни, Стелла".
Следующий шлепок я ощущаю как тысячу маленьких булавок, жалящих мою ладонь, и ее кожа обжигающе горяча на ощупь. При следующем ударе она вскрикивает, ее киска сжимается вокруг моего члена и вырывает дыхание из моих легких.
Ее золотисто-коричневой коже требуется несколько ударов подряд, чтобы покраснеть. "Блядь, детка. Твоя киска — если ты продолжишь в том же духе, я кончу раньше, чем покраснеет эта прекрасная задница".
"Это так приятно". Она задыхается с каждым ударом моей руки.
Я делаю перерыв, только чтобы подольше побыть в ней, и тянусь погладить ее горячую щель. Она вскрикивает, зарываясь лицом в матрас. "О Боже!"
Я продолжаю играть с ее клитором, а другой рукой крепко сжимаю ее бедро, чтобы с каждым ударом входить в нее до упора. Я зарываюсь так глубоко, что звук шлепков нашей плоти друг о друга становится таким же громким, как и каждый удар.
"Черт, я сейчас кончу". Она задыхается, ее голос высокий и жаждущий. Ее руки извиваются и вязнут в простынях. Прижавшись щекой к кровати, я наблюдаю, как она закрывает глаза, наморщив лоб. Я хочу ее такой каждую секунду каждого дня. С болью, которую могу унять только я.
"Нет, это не так". Я отдергиваю руку.
"Лохлан!"
"Нет, пока я не насыщусь. Не раньше, чем я вобью в тебя свою сперму так глубоко, что ты будешь капать на меня всю ночь". Она возмущенно смотрит на меня через плечо, и злой огонь в ее глазах так яростен, что заставляет меня улыбнуться.
" Пошел на хуй", — выплевывает она, и я не могу не согласиться.
Я выхожу из нее и переворачиваю ее на спину, отрывая ее задницу почти от края кровати. Сдернув с нее шорты до конца и закинув ее ноги себе на плечо, я снова впиваюсь в нее. "Именно этим мы и занимались, милая".
Она пытается смотреть на меня, но когда я прижимаю большой палец к ее клитору, совершая тугие круговые движения, ее веки дрожат, а рот приоткрывается. Не знаю, что тому виной — новый ракурс, ее трепещущая пизда или огненная злоба в ее глазах, но через несколько ударов мои яйца напряглись, а пресс сжался.
"Блядь, блядь, блядь…", — напевает она, а потом вгрызается зубами в нижнюю губу и откидывает голову назад. Ее оргазм обрушивается на нас обоих.