"Конечно. Хотя я не понимаю, почему ты просто не позволишь Кэшу купить тебе новую машину".
"Мне нравится моя машина", — протестую я. "И она не сломана, просто нуждается в небольшом уходе".
"В любом случае, я не против побыть твоим шофером, пока ее не починят", — искренне говорит он. Положив свою татуированную руку на спинку моего сиденья, он оглядывается через плечо, сдавая назад.
Как только мы выезжаем на дорогу, он спрашивает: "Ну, как прошло вчерашнее свидание?" Мне кажется, я уловила вынужденно беззаботный тон, но не могу быть уверена.
"О, — говорю я с насмешкой, уверенная, что мне все это привиделось. "Он отменил свидание в последнюю минуту — забыл, что у него были планы посмотреть игру с братьями. Это его слова, не мои".
"Этот ублюдок все равно не был достаточно хорош для тебя", — говорит он слишком небрежно, но его челюсть сжимается. Я недоверчиво смотрю на него, пытаясь понять, было ли это обобщенное заявление или он, вопреки моему желанию, все равно навел о нем справки. Несмотря на быстрое сжатие челюсти, он ничем не выдает себя, глядя на дорогу спокойным и невозмутимым взглядом.
Когда мы подъезжаем к дому моих бабушки и дедушки на еженедельный семейный ужин, на подъездной дорожке паркуются машины по двое и по три. Лохлан паркуется на соседней улице и выходит из машины, чтобы пройтись со мной по центру медленной жилой дороги. Небо перед нами теперь чернильно-синее, луна яркая и полная.
"Ты останешься на ужин?" спрашиваю я, пока мы идем по кирпичной дорожке, проходящей через их лужайку, и отмечаю аккуратно подстриженные края.
"Я бы хотел, но у меня позже встреча". Он вздыхает, а затем с энтузиазмом добавляет: "Я заберу тебя после".
"Не волнуйся, Руби подвезет меня домой". Он смотрит на меня с приподнятой бровью, и я переплетаю свою руку с его, отвечая на его безмолвный вопрос небольшим смехом. "Да, я уверена".
В воздухе пахнет мокрой травой и бензином. Мой дедушка очень серьезно относится к своему газону. В детстве мама присылала нас с братьями и сестрами на выходные, чтобы помочь, но в итоге он всегда брал это на себя, потому что мы предпочитали играть в поливалках, а не учиться идеально вырывать сорняки вдоль бордюра.
Подойдя к двери, я уже слышу веселый смех и разговоры внутри. Их дом в стиле ранчо вмещает гораздо больше людей, чем вы думаете, словно физическое проявление сердца, переполненного любовью. Тети и дяди, кузены и их дети, мои братья и сестры и их дети — всего не менее двадцати пяти человек.
Семья всегда была самым важным в моей жизни. Поколения держатся вместе, часто видятся друг с другом. Мои кузены — как братья и сестры. Может быть, поэтому я так хорошо вписалась в компанию " Фоксов".
Прежде чем постучать, я поворачиваюсь к Лохлану и рассматриваю его обычные джинсы и свободную льняную рубашку с коротким рукавом, расстегнутую почти до пупка, с двумя серебряными цепочками, висящими на груди. Его взъерошенные длинные волосы разметались по плечам после езды с опущенными окнами.
"Хм…" Я внимательно изучаю его, прежде чем застегнуть рубашку почти до конца, кончиками пальцев касаясь его горячей кожи. Затем я провожу пальцами по его волосам, немного сдерживая их и заправляя за уши. Он покорно стоит с призрачной улыбкой и позволяет мне возиться с ним. Его глаза смотрят вдаль, словно он вспоминает, как я в последний раз запустила пальцы в его волосы. Как он стонал мое имя и как я сводила его с ума. Как он сводил меня с ума.
Я пытаюсь очистить голову от голодных звуков, сглатывая. "Теперь ты подходишь для бабушки".
Я вхожу в дом, и моя бабушка шаркает к двери, чтобы поприветствовать нас, и взволнованно вскрикивает, когда видит Лохлана. Она протягивает широкие руки, и мне приходится наклониться, чтобы обнять ее. Затем она обнимает его, целует и гладит по щеке.
"Миссис Райт". Он вручает ей букет, и она сияет, как девушка, которую пригласили на бал. Ее глаза прищуриваются, когда она подносит розы к носу и делает глубокий вдох.
"Чики!" — кричит она через плечо сестре. "Принеси еще один комплект кресел для нашего мальчика".
"К сожалению, я не могу остаться, но я не могу упустить шанс увидеть самую красивую женщину в Джун-Харборе", — ласково говорит он.
Она подмигивает. "Знаешь, ты всегда был моим любимым мальчиком Фокси". Он гордо смеется и прощается, направляясь обратно по кирпичной дорожке.
Зайдя вслед за бабушкой внутрь, я закрываю дверь, и она бросает на меня знающий взгляд. "Я не верю ни единому слову из того, что люди говорят об этих мальчиках".
Кэш нанял меня вскоре после бурного и получившего широкую огласку суда над его отцом, обвиненным в убийстве губернатора. Родители предостерегали меня от того, чтобы связываться с подобной семьей, но мне было шестнадцать, и я отчаянно жаждала независимости. Я и представить себе не могла, что работа хостесс приведет к карьере и второй семье психопатов с булочками с корицей.