"Прости, если я произвела на тебя такое впечатление…"
"О, да пошло оно все." Я застонал, откинув голову назад, прежде чем резко перевести взгляд на нее. "Я думал, ты хотя бы уважаешь меня настолько, чтобы не кормить меня этой ерундой".
"Лохлан. .", — говорит она спокойно, словно разговаривает с воинственным ребенком. Что бесит меня еще больше.
"Что? Что, Стелла?" требую я, снова начиная шагать. Мои руки сжимаются в тугие кулаки, и я на грани взрыва. "Это когда ты собираешься сказать мне, что я все выдумала? Что я сошел с ума, думая, что между нами может быть что-то большее?"
Она выглядит разбитой, но все еще сильной. "Ты не сумасшедший, но ты придумываешь эти истории в своей голове. Ты не можешь наказывать меня за то, что я не оправдываю твоих фантазий".
"Ну…" Я сухо рассмеялся. Я чувствую себя таким чертовски полым внутри, словно я не взорвался, а просто лопнул. Каждое бурное чувство высасывается из меня за долю секунды, забирая все унции энергии, которые у меня остались для борьбы.
"Тогда ладно". Я выдыхаю и поворачиваюсь.
"Лохлан…"
"Не волнуйся, я тебя услышал". Мне физически больно смотреть ей в глаза. "Громко и четко".
1. Play “Shameless (by Camilla Cabella)— Sped up” by Lewis Hanton
Глава 24
Счастливые чары
Стелла
Я завтракаю в одиночестве на кухне виллы, когда входная дверь с грохотом распахивается. Я резко откидываюсь на спинку стула и судорожно хватаюсь за вилку. Я сжимаю ее в кулак, готовая выколоть ублюдку глаз, когда в поле зрения появляется Лохлан.
«Господи Иисусе!» Я выдыхаю и опускаюсь на свое место. «Я думала, ты в своей комнате».
«Нет», — говорит он и поднимает брови, но его веки едва поднимаются. Его глаза затуманены, под ними темные круги, а рубашка полностью расстегнута. Он несет свои ботинки, и я смотрю вниз и вижу, что его штанины закатаны и мокрые, а ноги в песке. Он устало покачивается.
«Ты всю ночь гулял?»
«Да». Он опирается на стойку напротив меня, и ему приходится опираться на нее всем весом тела, чтобы оставаться в вертикальном положении, пока он роется в карманах.
«Господи, Лох, — бормочу я, обеспокоенная и слегка озадаченная. Я не видела его таким плохим с тех пор, как ему исполнилось двадцать. Меня гложет чувство вины.
Наконец он достает что-то из кармана и бросает на стойку стопку пластиковых карточек членов клуба. Они разлетаются веером по мрамору. Свесив голову, он смотрит на меня. У меня сводит желудок, когда я вижу обиду и злобу в его глазах. Если бы он не был так измотан, это могло бы показаться язвительностью.
Он больше ничего не говорит, прежде чем уйти в свою комнату и закрыть дверь. Я не могу не чувствовать себя ответственной, но он взрослый мужчина. Если он отреагировал на то, что его чувства задеты, уйдя в запой на всю ночь, то это его вина. Его поведение подтверждает мою точку зрения: он слишком незрелый и непредсказуемый для меня.
Мне нужен кто-то, кто может противостоять своим эмоциям и вести дискуссию как взрослый человек, а не так, чтобы я стояла на коленях, а его член был у меня в горле.
Воспоминания о прошлой ночи заползают в мое сознание, и лицемерие бьет по мне, как тонна кирпичей.
Я отворачивалась и убегала от своих чувств на каждом шагу. Я знала, что он чувствует, но предпочитала игнорировать это, потому что так было проще притворяться, что это просто интрижка для нас обоих. Я причинила ему боль, чтобы защитить себя.
Я откусываю кусочек с вилки, внезапно потеряв всякий аппетит.
Я встаю и иду в патио. Пляж находится в нескольких минутах ходьбы. Его нетронутый песок и водные просторы выглядят как из туристического журнала. Я сворачиваюсь калачиком на шезлонге в патио, чтобы почувствовать солнце на своей коже, но оно не помогает согреть холод, пробирающий меня до костей.
Я не должна причинять боль людям, которые мне дороже всего на свете. Я перенесла вечную роль старшей сестры на все, что делаю. Забота о других — даже за свой счет — это то, что я ценю, поэтому эта неудача бьет еще сильнее. На меня наваливается тошнотворное чувство вины, но в то же время во мне начинают бурлить досада и раздражение.
Я была честна с Лохланом с самого начала.
Я никогда не обещала того, чего не могла дать.
Почему это я виновата в том, что он мне не поверил?
Лохлан не выходит из своей комнаты до конца дня. Как сварливый подросток, он спрятался в доме, пытаясь справиться с похмельем, которое, я уверена, у него есть. Чем дальше тянется день, тем больше меня это раздражает. И тем более виноватой я себя чувствую.