По первым нескольким аккордам я сразу узнаю песню "Dive" Эда Ширана. Когда вышел этот альбом, Стелла целый месяц отказывалась играть что-либо еще в "Дене". Я смеюсь, вспоминая ее оправдания.
"Он рыжий, а это ирландский паб. Не вижу проблемы".
Я начинаю произносить первые слова песни на несколько секунд раньше, чем она, так как продолжаю сканировать клуб в поисках ее.2 Моя голова взлетает вверх, когда вместо характерного голоса Эда Ширана поет женщина. Сердце подскакивает к горлу, когда я замечаю Стеллу, нервно покачивающуюся за микрофонной стойкой.
Ее глаза находят мои, и на ее губах появляется улыбка. Она хватает микрофон обеими руками и встает во весь рост. Моя грудь вздымается, а на лице появляется огромная ухмылка.
Почти все повернулись на своих местах, чтобы посмотреть на ее импровизированное караоке, и каждый раз, когда она оглядывается по сторонам, ее голос становится все мягче. Но когда она снова находит меня, голос снова становится мягким, как будто она сияет только для меня.
Я притопываю в такт песне и замираю, когда понимаю, что она изменила слова припева.
"Так что, пожалуйста, будь моей малышкой,
Обещай, я серьезно,
Ты нужна мне, как и я тебе,
Надеюсь, ты в это поверишь,
Я клянусь говорить правду,
Я хочу погрузиться прямо в тебя".
Моя улыбка становится хрупкой, а на глаза наворачиваются слезы. Я чувствую, как дыра в моем сердце закрывается, пока она доказывает мне, что это реально.
Постепенно она становится все увереннее, и к концу ее голос становится проникновенным и сильным. Она в последний раз поет свою измененную песню, и я чувствую, как в моей груди что-то щелкает и расцветает.
Когда она заканчивает, раздаются аплодисменты. Она улыбается кротко и в то же время задорно, словно не может поверить, что только что сделала это. Прежде чем поспешно покинуть сцену, она быстро и тихо говорит в микрофон слова благодарности. Я подбегаю к лестнице и ловлю ее, когда она спрыгивает с нижней ступеньки.
Она визжит, когда я кручу ее вокруг себя, утыкаясь носом в ее шею и сияя от уха до уха. Поставив ее на ноги, я сжимаю ее лицо обеими руками, а затем прижимаюсь к ней губами. Я забываю дышать, полностью поглощенный поцелуем, ею, этим моментом.
Я отстраняюсь, но одной рукой крепко обхватываю ее талию. Все еще обнимая ее за щеку, я наклоняю ее лицо вверх, чтобы заглянуть в ее великолепные глаза. Я так много хочу сказать, но все, что мне удается, это "Стелла Мэй…". ."
"В прошлый раз мы были здесь, когда ты пел", — объясняет она. "Это был такой прекрасный солнечный день, и я помню, как подумала, что не могу представить себе другого солнечного дня без тебя".
Я наклоняю голову, не совсем понимая ее, но все равно глубоко тронутый. Она отнимает мою руку от своей щеки и прижимает ее к груди, над сердцем. "Вот насколько это реально, Лох. Моя жизнь без тебя была бы жизнью без солнца".
Пустота, оставшаяся после прошлой ночи, заполняется бурным потоком эмоций. Мне кажется, что мои ребра могут сломаться от попыток сдержать их. Ее сердце бьется под моей ладонью, и я обещаю: "Я буду солнцем для твоей звезды в любой день, красотка".
Она подносит мою руку к губам и целует костяшки пальцев. Игривая улыбка озаряет ее лицо. "Никто не заставляет меня сиять так, как ты, Лохи, детка".
1. Play “Unknown (To You)” by Jacob Banks
2. Play “Dive” by Ed Sheeran
Глава 29
На зыбкой почве
Стелла
"Вы что-нибудь хотите?" спрашиваю я, вставая из-за стола, чтобы взять еще один напиток. После моей песни мы с Лохланом решили остаться и посидеть в баре на пляже. Около часа назад пришла Джульетта, и я махнула ей рукой, чтобы она присоединилась к нашему столику. Она была со своим другом Тео… неким темноволосым мужчиной, склонным к маскам и траханью на сцене.
Джульетта подняла руку. "О, я бы не отказалась от еще одной пинья-колады, спасибо".
"Конечно, кто-нибудь еще?" Я смотрю на обоих мужчин, и они качают головами, возвращаясь к разговорам о спорте, оружии или еще каком-нибудь дерьме.
На полпути к бару я оглядываюсь назад и вижу, что Лохлан упорно смотрит на мою задницу. Он ухмыляется, когда я перехватываю его взгляд. Я закатываю глаза, а меня охватывает головокружение. После этого я не могу не ходить, слегка покачивая задницей. Теперь, когда я наконец призналась в своих чувствах к Лохлану, меня переполняют радостные эмоции. Теперь, когда я перестала притворяться, что влюбленности не существует, я могу испытать приторно-сладкий восторг.
"Ну что, придешь сегодня на караоке?" спрашивает меня бармен Марио, готовя напитки.