Когда через сорок минут его привозят на колесах, мы с Кэшем вскакиваем со стульев. Он все еще бледен и, несмотря на то что находится без сознания, выглядит так, будто не спал несколько дней. Две капельницы капают на иглы в его руке. Он одет в голубой больничный халат, и я впервые думаю, что этот цвет подходит к его глазам. У меня сжимается горло, и я до боли хочу увидеть эти голубые глаза и свет за ними.
Как только специалист уходит, я подтаскиваю свой стул к его кровати и просовываю руку под поручни. Я беру его руку, держу ее в своей и медленно поглаживаю большим пальцем по спине. Лента, удерживающая капельницы на месте, шершавая и царапается, когда я провожу по ней пальцем.
Не знаю, кого я пытаюсь успокоить больше — его или себя.
. 
Я дремала всю ночь на неудобном стуле рядом с кроватью Лохлана. Из-за анестетиков, оставшихся после операции, и обезболивающих лекарств он не просыпался. Я не отпускала его руку тоже.
Розовый рассвет уже начал пробиваться сквозь слои прибрежного тумана. Кэш все еще крепко спит в кресле в другом конце комнаты. Я тоже закрываю глаза, надеясь на еще несколько минут крепкого сна до того, как солнце полностью взойдет. Меньше чем через минуту я чувствую, как мою руку легонько сжимают. Я предполагаю, что это просто очередное подергивание его сонных мышц, пока за ним не последует другое, более сильное. Я резко поднимаюсь, даже не успев открыть глаза.
"Привет, красотка", — сонно произносит он, и я клянусь, что мое сердце может просто разорваться.
Я наклоняюсь ближе и сжимаю его руку в своей. Мой голос тягучий, но счастливый — чертовски счастливый. "Привет, малыш Лохи".
Я бросаю его руку, чтобы опереться на поручни кровати, и наклоняюсь, чтобы прижаться губами к его губам. Я никогда не испытывала такого потрясающего чувства, как сейчас. Как будто одно светлое прикосновение вернуло миру цвет. Я спешу вернуться.
Лохлан медленно поднимает руку, и я прижимаюсь щекой к его ладони. Его глаза милые и мягкие, как и его улыбка, когда он большим пальцем убирает слезинку с моей щеки. "Ты сияешь, a réalta".
Эмоции застревают у меня в горле, и я качаю головой, не в силах подобрать слова, чтобы описать это чувство.
"Ни хрена себе", — восклицает Кэш с другого конца комнаты, и я только сейчас понимаю, что он проснулся. "Вы двое…?"
Лохлан гордо смеется. "Да, черт возьми, я бьюсь за это…"
"Лохлан!" кричу я.
"Эй, это правда — мы стучим сапогами, детка".
Мои щеки пылают жаром, когда Кэш смеется. "Ну, черт. Похоже, я должен Реджи пять штук".
"Ты ставил на нас?" недоверчиво спрашиваю я.
"Технически, я ставил против вас…"
"О, отвали, Кэш". Лохлан смеется.
Он вскидывает руки в защиту. "Если это не произошло за последние пять месяцев, я думал, что шансы на то, что это вообще не произойдет, довольно высоки".
Пять месяцев… Я задыхаюсь. "Ты знаешь о моем дне рождения?"
Кэш насмехается. "Да, я и все остальные".
"О боже…" Я застонала, затем перевела взгляд на Лохлана.
Он пожимает плечами с забавной ухмылкой. "Не смотри на меня. Джентльмен не целуется и не рассказывает".
"Ты далеко не джентльмен". Я смеюсь.
"Тебе ли не знать". Он подмигивает мне. Я закатываю глаза, но не могу сдержать улыбку. Двенадцать часов назад я не знала, будет ли он жить или умрет. А теперь он здесь, смешит меня и раздражает, как обычно.
Слава богу, что этих Фоксов трудно убить, так как этот заноза в моей заднице плейбой стал тем, без кого я не могу жить.
1. Играйте "Tourniquet" Зака Брайана до конца главы
Глава 32
Кто-нибудь, позвоните в отдел кадров
Лохлан
5 дней спустя
"Я не против, но мне кажется, что это неподходящая одежда для медсестры". Моя рука сползает с кровати, и я сжимаю зад Стеллы в паре болезненно откровенных мальчишеских шорт1.
"А что именно, по-твоему, я должна носить? Распутное платье из сладких полосок?" — с насмешкой спрашивает она, меняя мне повязку.
"А разве что-нибудь может быть приемлемым вариантом?" усмехаюсь я.
Она закатывает глаза и смеется. "Надо будет спросить в отделе кадров".
С тех пор как мы вернулись в Джун-Харбор два дня назад, она собрала в маленькой больнице целый арсенал средств по уходу за ранами и составила цветной календарь для моих лекарств. Когда я сказал, что могу справиться сам, она сказала, чтобы я не был "чертовым идиотом".