Роман взял монету, посмотрел на изображенного на ней парня в шлеме.
– Так это же Гагарин, – удивленно сказал он.
– Точно. Гагарин, – с довольной улыбкой подтвердил Геннадий Степанович, убирая увеличительное стекло в выдвижной ящик стола. – Монета выпущена в тысяча девятьсот шестьдесят первом году в честь первого полета в космос. Чтут дикари подвиг русского человека! Но это ладно. Они там периодически выпускают такие монеты с разными историческими личностями. Для коллекционеров. А ты подпись прочитай внимательно.
Роман снова посмотрел на монету, прочитал:
– Гагарин.
– Ты внимательней смотри, это же латиница.
Геннадий Степанович потянулся, поправил галстук и налил себе полчашки очень крепкого черного чая из стоявшего на столе фарфорового чайничка с японским иероглифом «покой».
– Тогда получается – ГагаПин. «Эр» они по-русски написали, без палочки.
– Вот! – многозначительно усмехнулся Геннадий Степанович. – Ошибка вышла. Таких монет успели только пробную партию отчеканить, 30 штук. Потом форму исправили. А у коллекционеров именно эти монеты с ошибкой как раз и ценятся. В нашем коллекционерском обороте таких монет – всего десять на весь мир. И одна теперь мне досталась.
Геннадий Степанович забрал у Романа монету, положил ее в специальный чехольчик и убрал в стол. Затем сказал назидательно:
– Иногда цена ошибки очень высока.
Геннадий Степанович отхлебнул своего чернейшего чаю, который он называл «купчиком» и призывал не путать его с чифиром, а затем перешел на служебный, деловой тон:
– Ладно, рассказывай.
– Что рассказывать? – пожал плечами Роман. – Я про мое заявление спросить хотел.
– Не передумал? И куда на старость лет пойдешь?
– Найду что-нибудь, – уклончиво ответил Роман. – Не такая уж и старость.
Геннадий Степанович вздохнул.
– Хорошо. Но об этом мы потом поговорим. А сейчас смотри, какая ситуация. Павел в Крае задержится, у матери со здоровьем что-то, он по больнице вопросы решает. Так что дело мы за тобой закрепляем. Закончишь – и свободен, как муха в полете.
– Да уж… – протянул Роман не слишком довольно. – А больше некому поручить?
Этот вопрос его шефом был проигнорирован.
– Опознание провели? Точно она? – Геннадий Степанович достал из стола початую шоколадку, откусил от нее здоровенный кусок и запил своим темным и жутко горьким напитком. Шоколадку он убрал обратно в стол.
– Да. Терновских Аида Вячеславовна.
– Понимаешь, что дело особенное? – серьезно спросил Геннадий Степанович.– Ты-то уйдешь, а нам с этим мэром еще жить да жить. Горсовет весь его, так что и на новый срок переизберут.
– Да все я понимаю, – немного насупился Роман. – А если бы она не мэра дочь была? А простого работяги с рыбзавода?
– Ладно, ладно, – Геннадий Степанович сделал рукой успокоительный жест. – Если бы… Если бы дочь работяги с рыбзавода – внимание СМИ поменьше было бы, сам понимаешь. А вот если дочь хозяина рыбзавода… Да хер с ними со СМИ. У него в Крае по нашей линии знаешь, какие подвязки есть? Так что задача простая – убийцу найти, доказательства вины собрать… И желательно побыстрее. Сейчас формируй следственную группу под это дело. От меня что надо будет – подпишу. Машину не начал водить?
Роман отрицательно покачал головой.
– Ты смотри, какие мы нежные, – усмехнулся Геннадий Степанович. – Несчастный случай, с кем не бывает? Ладно, закрепим за тобой Сашку. С завтрашнего дня. А сегодня так перекантуешься, с кем-нибудь из ребят.
– Сегодня ехать вроде и не надо никуда, – сказал Роман, вставая и намереваясь уходить.
– Как это не надо? Надо. К Терновских домой поедешь. Он тебя ждать будет. Отнесись к беседе неформально.
– Это как? – удивился Роман.
– Какие-то вещи для понимания надо будет зафиксировать, а для протокола – необязательно. Ну что я тебе объясняю? Ты не мальчик вроде, сам все понимать должен.
Лена сосредоточенно вела машину, иногда дежурно улыбаясь репликам словоохотливого пассажира.
– Лэто у вас плохой, дождлывый лэто. Развэ у вас арбуз растет? Пробовал я его. Болшой – но совсэм нэ сладкый. У нас нэ болшой – очен сладкый, – мечтательно говорил пассажир.
– У нас тоже арбуз сладкий, – вежливо и преувеличенно разборчиво, отчетливо произнося звуки возражала Лена
– Нэт, нэ сладкый, – категорично возражал пассажир.
Попсовым хитом десятилетней давности зазвонил ленин телефон. Не отрывая взгляда от дороги она нашарила на панели трубку.
– Да… Да, могу… Сейчас, только пассажира завезу по адресу… Да минут через пять… Да, знаю. Это на Горке, возле озера.