— Да успокойся ты, что за буйство? Чего дерешься, дуреха? — тихий, знакомый голос заставил ее замереть и попытаться сконцентрировать плывущий от перемещения взгляд: человек к таким пространственным скачкам и накопившимся стрессам был не приспособлен, а потому Кит просто начала оседать, съезжая по стене вниз и теряя сознание.
— Воу, малыш, что с тобой? — последнее, что она слышит, уплывая во тьму, в которой голос Эпика расплылся тягучим эхом.
А монстр едва успевает подхватить лёгкое, теплое тело, коря себя за порывистые действия, доведшие его подопечную до края. Они находились в темном помещении пустого кабинета монстра, и Эпик решил уложить девушку на диван, где она уснула в прошлый раз. Бережно опустив ношу на мягкую мебель его цепкий взгляд заметил, что рука Кит, свесившаяся с сиденья, заметно покраснела от удара по его твердым костям. Он аккуратно поддел ладонь пальцами, расправляя ее фаланги своими и вычленяя в узоре тонких девичьих костей очевидное ему повреждение. Он аккуратно коснулся сбитой косточки пальцем, мягко придерживая второй ладонью, пуская тонкие лучистые искорки электрического цвета под самую ее кожу, выправляя полученное по его вине ранение. Когда с этим было покончено, он сел на сиденье рядом с Кит, деловито касаясь её мягкой шеи, нащупывая пульс и чуть поворачивая ее голову. Взгляд монстра цепляется за узоры голубых венок под вельветовой нежностью ее кожи, невольно огладив каждую пальцами. Такая беззащитная…
Эпик склоняется поближе, касаясь щеки девушки ладонью, пытаясь своей магией добраться до ее спящего сознания.
— Кит, очнись, — тихо зовёт скелет, пристально глядя за ее реакцией.
И девушка сонно шевелится: вздрагивают трепетные веки, золото глаз цепляется за его расплескавшееся в разноцветных зрачках беспокойство, а тело слегка вздрагивает.
— Эпик? Что… это было? — девушка озадаченно касается головы, в которой все ещё немного звенит после перемещения, даже отбросив былой страх перед своим руководителем на задний план.
— Не знал, что это возымеет такой эффект. Виноват. Ну ты и драться, скажу я тебе. Закостенелая бунтарка, — монстр мягко улыбнулся, спокойно моргая и убирая пальцы от щеки студентки.
Кит изумлённо подняла ладонь к глазам, будучи уверенной, что сломала ее, но все было как обычно: тонкие пальцы сгибались и разгибались абсолютно безболезненно.
— Ничего не поняла, но… Зачем было меня утаскивать так резко? — ученица попыталась сесть, но Эпик настойчиво толкнул ее обратно, нависнув сверху и расставив ладони по бокам, почти касаясь запястьями ее ребер под курткой.
— Да потому что по-другому с тобой не поговорить, трусишка, — монстр выглядел счастливым, словно получил то, что давно желал, и Кит опять напряглась, хмуро глядя на лицо спонтанного в действиях Эпика. Она готова была поклясться, что на скулах видно едва различимый румянец, покрывший жемчужно-белые кости.
— И ничего я не трусишка, — тихо и обиженно буркнула Кит, понимая, что он прав до последнего слова.
— Ещё какая, Китти, до мозга костей, — он нагнулся ближе, опускаясь на локти в совершенно неученической позе, от которой девушка не только не реагирует на исковерканное в очередной раз имя, но и забывает, как дышать, заливаясь непрошенным, предательским смущением.
— Ам… Я просто хотела сказать, что малость перегнула палку в прошлый раз, — неуверенно начала она, всеми силами стараясь не смотреть в его смешливые большие глаза: слишком уверенным и подчиняющим волю был его взгляд.
— Вообще-то, это я хотел извиниться перед тобой, — Эпик стал серьезным и сел ровно, убирая руки и вернув Кит личное пространство, позволяя все же ей сесть рядом с ним: девушка в лежачем положении ощущала себя слишком уязвимой и ради этого готова была пожертвовать стабильной картинкой перед глазами, старательно делая вид, что не готова превратиться в лужу прямо на глазах у мужчины и не потерять нить беседы. Она упёрлась взглядом в прыгающую линию письменного стола напротив, освещенную бликами севшего солнца, вслушиваясь в бархатистый голос руководителя.
— Я был с тобой слишком резок, Кит. Слова обратно в кости не засунешь, но… Я лишь поддался собственному эгоизму, желая уберечь от необдуманного, но сделал это грубо. Я бы хотел искупить вину, если ты дашь мне шанс. И пойму, если твой ответ будет отрицательным. Это не повлияет на нашу с тобой работу, — монстр с надеждой поднял взгляд на чуть качнувшуюся рядом фигуру девушки и аккуратно придержал ее за прямую, напряженную спину, подставив предплечье, как опору для нее, пока по душе текли жгучие волны беспокойства из-за того, что подверг ее перемещению, оказавшемуся для ее организма небезопасным.
— М… Да, — бесцветно ответила Кит, теряясь от круговерти картинки перед глазами, ставшей на несколько тонов темнее, и Эпик вовремя спохватился, беря ее за плечи и медленно укладывая обратно на зелёную софу, аккуратно погладив по руке, глядя сверху вниз. Вместо марева она теперь видела над собой его глаза, один из которых приятно мерцал насыщенным цикламеновым оттенком, таким теплым, что не хотелось отводить взгляд.
— Давай ещё раз, детка, в состоянии аффекта ответы не принимаются, — монстр улыбнулся, терпеливо ожидая ее трезвого слова, желая оградить собой от того, как ей было неловко, страшно и плохо от его телепортации и порывистой горячности, на которую он сорвался уже второй раз, сперва нагрубив, а теперь ещё и утянув в темный кабинет.
— Договорились, Эпик… — Кит кивнула, нервно облизнув губы, что не укрылось от внимания скелета, обрушив его самообладание.
Эпик опустился ниже, накрыв ее грудную клетку собой, утыкаясь виском в ее висок, получая доступ к уху, обдав кожу теплым и приятным дыханием, от которого ее собственное оборвалось напрочь.
— Не бойся меня, Кит…
========== [3]. Толчок. ==========
С того странного дня прошло приличное количество времени, за которое Кит уяснила две вещи. Первое — Эпик был действительно в достаточной мере странным, удивляя своим поведением. Он то нарушал всякое понятие о личном пространстве, нагло вторгаясь в него под предлогом объяснения темы или проверки ее работы, то удалялся настолько, что едва удостаивал взглядом, превращая общение в какое-то невыразимое противостояние ее терпения с его закидонами. Второе – Кит в него действительно окончательно и бесповоротно влюбилась. С того самого дня, когда монстр так провокационно попросил ее его не бояться, не сделав более ничего предосудительного, деликатно отпоив водой и дав отлежаться, даже проводив до общежития после.
Но Кит все равно побаивалась.
Отчасти, потому что он был монстром, чья физическая сила многократно превышала человеческую. Отчасти – из-за собственных чувств, которые было безумно страшно обнаружить перед ним, дав понять о том, что творится в душе. Девушка словно попала в тупик, из которого нет выхода. А потому приходилось тихо страдать, привычно продолжая дерзить Эпику, стоило ему вновь подколоть ее и начать мучить вопросами на лекциях, прикрывая истинные чувства за собственным темпераментным нравом, который рвался наружу пуще прежнего.
Приближалось время, когда Кит должна будет провести с монстром рабочий эксперимент, касающийся ее диссертации, где он, как ее руководитель, обязан был контролировать процесс. Шаги девушки нервно мерили пол на кафедре перед входом в лабораторию, возле которой на крючке двери висело несколько белых, медицинских халатов. Девушка, оставившая вещи на стуле за рядами парт пустующей аудитории, сновала по скрипучему, гулкому паркету перед двустворчатой деревянной дверью взад и вперёд, заламывая руки и повторяя протокол исследования, который касался изучения душ и магии. Эта сложная тема давалась Кит с немалым трудом, но от этого была лишь интереснее, привлекая желанием докопаться до сути, которая в будущем помогла бы исцелять недуги, поражающие жизненную энергию как монстров так и людей. Но эти знания давались дорого, беря расплатой ее собственное время, которого та истратила ужасающе много, проводя за учебой большую его часть, и силы, которых к концу последних дней от умственного перенапряжения оставалось катастрофически мало. Даже ее друг, Лем, будучи убежденным ботаником, отметил, что Кит стала иметь много общего с ее руководителем, начав напоминать монстра не только в манере поведения, но и внешне. Кит тогда лишь фыркнула, назвав его “фантазером, каких ещё не видывал университет”, но теперь понимала, насколько парень был прав, отмечая и то, как сильно девушка прониклась к теме исследования, искренне желая сделать в науке значимый прорыв и оставить в истории весомый след, который принесет пользу.