Границы между дисциплинами не всегда бывают строгими и четко обозначенными, и работы многих мыслителей могут быть отнесены не к одной, а сразу к двум областям знания. Например, Мишеля Фуко называют историком, но также и философом. Пьер Бурдьё на заре своей карьеры занимался антропологией, но затем нашел себя в социологии, и на его научное мышление оказали влияние обе дисциплины. Таким образом, на практике теоретические исследования нередко требуют обращения к нескольким родственным дисциплинам и связанным с ними концепциям. Изучая работы мыслителей, чьи имена упоминаются в этой книге, можно обнаружить, что они находятся в некоем соотношении или в диалоге с другими теориями и идеями, концепциями и аргументами, заимствуемыми, чтобы поддержать заявленную точку зрения и расширить понимание того или иного феномена. Теории не рождаются в вакууме. Невозможно построить аргументацию на пустом месте, необходим критический диалог с уже существующими теориями. Кроме того, у всех настоящих теорий есть общая цель – «предложить новые инструменты для осмысления мира» (Barker 2011: 37–38). Как выразился Мишель де Серто, «несмотря на иллюзию чистого листа, мы всегда пишем на уже написанном»2 (de Certeau 1988: 43).
Еще и поэтому теоретические труды «всегда отсылают читателя к целому ряду текстов помимо того, с которым он имеет дело в данный момент, указывая на существование обширной интертекстуальной сети, объединяющей взаимосвязанные материалы» (Hills 2005: 39). Эта сеть имеет пространственную протяженность – ведь родственные теории можно найти во многих книгах и журналах, – а также охватывает разные временные периоды. Например, работы Карла Маркса, написанные еще в XIX веке, находят отражение в трудах авторов, принадлежащих к последующим поколениям; в частности, Маркс оказал влияние на Пьера Бурдьё и Жана Бодрийяра. Заметим, что Бодрийяр в своих ранних текстах цитировал работы Мишеля Фуко, но в более поздний период от них отошел (Best & Kellner 1991). В работах Жиля Делёза обнаруживается влияние теории Михаила Бахтина; а мысль Джудит Батлер питают идеи психоанализа и теория дискурса и истины Фуко. Теории и концепции авторов прошлого продолжают жить в работах наших современников.
Поскольку наша книга выстроена вокруг представления об отдельных мыслителях как субъектах истории, мы следовали простому хронологическому принципу, расставляя главы согласно очередности дат рождения титульных фигур. Несмотря на то что идея линейного движения вдоль временной оси позволяет достаточно точно уловить контекст и нащупать истоки некоторых теорий и концепций, она препятствует пониманию того, что прошлое и настоящее всегда пересекаются в практике построения теории. Поэтому наши авторы, знакомя читателя с избранными теориями в их историческом обрамлении, также стремятся подчеркнуть тот факт, что идеи и концепции, образно говоря, имеют склонность к перекрестному опылению. Таким образом, книга демонстрирует, насколько близки друг другу могут быть мыслители, которых во времени разделяют целые исторические периоды (мы еще вернемся к этому в следующем разделе вводной главы, когда будем говорить о теоретических направлениях и вехах их развития).
Авторы, живущие в одно и то же время, могут идти к признанию и славе разными путями и в разных скоростных режимах. И мы должны помнить о том, что некоторые из них снискали известность и приобрели авторитет в научном мире раньше, чем их старшие коллеги. Кроме того, момент, когда та или иная работа вызывает резонанс в научном сообществе, может быть удален во времени от того момента, когда она была написана. То же касается переводов на другие языки. К примеру, самые известные сегодня работы Михаила Бахтина были написаны в России в 1930–1940‐х годах, но Западная Европа узнала о них только в 1960‐х. Другой пример – работы французских постструктуралистов, в первую очередь Мишеля Фуко и Жака Деррида, которые получили всемирную известность после того как были переведены и изданы в Америке. Этот феномен получил название «трансатлантическое соединение» (transatlantic connection), хотя правильнее было бы «рассоединение» (disconnection) (Stanton 1980), а также иногда упоминается как «кочующие теории» (travelling theorie) (Said 1982). В разных странах один и тот же теоретический труд может быть издан и признан в разное время, в зависимости от интеллектуальных трендов, возможности осуществить перевод, а также от социальных и культурных факторов, имеющих вес на той или иной территории. Такого рода асинхронность неустранимо присутствует внутри линейной хронологии, основанной на датах рождения. Как будет видно из следующего раздела главы, несмотря на то что сами авторы теорий могут быть разнесены во времени, их идеи и концепции могут их сближать и находить единое продолжение в работах других мыслителей.
2
Цит. по рус. изд.: Де Серто М. Изобретение повседневности: Искусство делать / Пер. с фр. Д. Калугина, Н. Мовниной. СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2013. С. 121. –