— Боюсь, что нет. Пятьсот лет — это очень короткий период времени.
— А! В таком случае, доктор Сэлдон, нам остается сделать только один вывод из ваших утверждений. Ведь в разработанном вами проекте занято сто тысяч человек, и тем не менее их недостаточно, чтобы изменить историю Трантора за пятьсот лет. Другими словами, они не смогут остановить разрушение, что бы ни предпринимали.
— К великому сожалению, вы правы.
Очень медленно и торжественно прокурор произнес:
— В таком случае, доктор Сэлдон, слушайте внимательно мой вопрос: для какой же цели вы собрали эти сто тысяч человек?
Голос прокурора стал резким. Победитель захлопнул ловушку, загнал Сэлдона в угол так, что ему, казалось, нечего ответить.
По рядам зрителей пробежал шум, докатившийся волной даже до членов суда. Последние тоже завертелись на своих креслах, сверкая красным золотом одежд, все, кроме главного судьи.
Хари Сэлдон остался невозмутимым. Он ждал, когда наступит тишина.
— Я собрал этих людей с целью снизить до минимума эффект будущей катастрофы.
— Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать?
— Но ведь это так просто. Грядущее разрушение Трантора не является событием самим по себе изолированным в схеме человеческого развития. Оно будет апогеем очень сложной драмы, которая началась много веков назад и которая приближается с ускорением. Я говорю, джентльмены, о неминуемом падении Галактической Империи.
Шум среди публики нарастал. Возбужденный, красный прокурор пытался перекричать Сэлдона.
— Вы открыто заявляете, что… — и умолк, потому что возгласы из зала — «Предательство» — достаточно ясно выразили его точку зрения. Главный судья медленно поднял свой молоточек и столь же медленно опустил его. Звук гонга пронесся по залу. Когда он умолк, затихла и публика.
Прокурор перевел дыхание.
— Понимаете ли вы, доктор Сэлдон, что говорите об Империи, которая существовала на протяжении 12 тысяч лет, несмотря ни на что, и которая всегда опиралась на любовь и преданность народа.
— Я осведомлен и о настоящем, и о прошлом Империи. Не желая выказывать неуважение к суду, обязан заявить, что знаю немного больше, чем любой из присутствующих в этом зале.
— И вы предсказываете полную катастрофу?
— Ее предсказывает математика. Лично я очень сожалею, что это должно произойти. Даже если допустить, что Империя — дурной метод правления, — я, кстати, так не считаю, — то анархия, которая последует за ее падением, будет намного хуже. Мой проект и заключается в том, чтобы бороться с этой стадией анархии.
Падение Империи будет сокрушающим и чрезвычайно болезненным. Оно предопределено развитием бюрократии, падением инициативы масс, уменьшением любознательности, сотнями других факторов. Этот процесс будет прогрессировать на протяжении веков, как я уже говорил, и он слишком грандиозен, чтобы его можно было остановить.
— Но разве не очевидно для каждого, что Империя так же сильна, как и всегда?
— Сила эта только кажущаяся, так как ничего вечного нет. Даже подгнивший ствол, господин прокурор, до того самого момента, когда буря сломает его пополам, кажется нам могучим. Посвисты этой бури уже слышны в нашей Империи. Следуя психоистории, вы их уловите.
— Мы здесь, доктор Сэлдон, не для того, чтобы… — возмутился прокурор, — выслушивать ваши…
— Империя, — твердо перебил его Сэлдон, — исчезнет, и все лучшее исчезнет вместе с ней. Исчезнут накопленные ею знания, исчезнет порядок. Начнутся бесконечные межзвездные войны, зачахнет галактическая торговля, население уменьшится, планеты потеряют связь с центром Галактики. Так будет.
Из зала раздался неуверенный тонкий голос:
— Навсегда?
— Психоистория, которая может предсказать упадок, может также сделать выводы и о последующих этапах развития. Империя, джентльмены, как здесь уже говорилось, просуществовала двенадцать тысяч лет. Грядущий упадок продлится не двенадцать, а тринадцать тысяч лет! Вторая Империя возникнет, но между ней и нашей цивилизацией родятся и умрут тысячи поколений страдающего человечества. Мы должны бороться с этим.
Прокурор, оправившись от шока, произнес:
— Вы противоречите самому себе. Только что вы заявили, что не можете предотвратить разрушение Трантора, а следовательно, и упадок — так называемый упадок — Империи.
— Я и не говорю сейчас, что мы сможем предотвратить этот упадок. Но, пока еще не поздно, уменьшить период, который за этим последует, представляется возможным, джентльмены. Уменьшить период анархии до одной тысячи лет, если, конечно, моей группе позволено будет действовать прямо сейчас. Мы находимся на очень тонком отрезке исторического пути. Вся огромная нахлынувшая на нас масса событий может быть чуть-чуть отклонена от этого пути… но только чуть-чуть… Несмотря на всю мизерность такого отклонения, его может быть вполне достаточно, чтобы избавить человечество от 29 тысяч лет нищеты и страданий.