— Доктор Дорник формально еще не зачислен в нашу группу. Когда это произойдет, он будет 51-м. Пока же нас 50, как я уже говорил.
— А вас, случайно, не сто тысяч?
— Математиков? Нет.
— Я не о математиках. Насчитывает ли ваш проект сто тысяч членов самых разных профессий?
— Если говорить о членах самых разных профессий, то цифра может быть верна.
— Может быть? Я бы сказал, что она просто верна. Я бы сказал, что количество людей, которые вовлечены в ваш проект, равняется 98 572.
— Если только с женщинами и детьми.
Прокурор повысил голос:
— Я утверждаю, что в проекте участвует 98 572 человека. Не выкручивайтесь.
— Я согласен с приведенными цифрами.
Прокурор сверился со своими заметками.
— Давайте сейчас отложим этот вопрос и вернемся к тому, который мы уже обсуждали. Не повторите ли вы, Сэлдон, ваши соображения относительно будущего Трантора?
— Я уже говорил и вновь повторяю, что от Трантора в течение 500 лет останутся одни руины.
— Вы не находите, что ваше утверждение просто нелояльно?
— Нет, сэр. Научная правда выше любой лояльности и нелояльности.
— И вы утверждаете, что все это представляет научную истину?
— Уверен.
— На каком основании?
— На основании математической психоистории.
— Вы можете доказать, что ваши математические построения верны?
— Только другому математику.
Прокурор ехидно улыбнулся.
— Значит, вы утверждаете, будто эта ваша истина настолько сложна, что находится вне понимания простого человека. Мне кажется, любая истина должна быть менее загадочна и понятна всем.
— Она ясна очень многим. Физика энергетического перехода, известная нам под названием «термодинамика», была ясна и достаточно правдива на протяжении всей истории человечества, начиная чуть ли не с мифических веков. И наверняка в этом зале присутствуют люди, которые не могут сконструировать даже парового двигателя, причем люди высокообразованные. Сомневаюсь, что даже наши заслуженные члены Комитета…
Тут один из судей наклонился к прокурору и прошипел ему на ухо несколько слов, которых никто не расслышал. Прокурор покраснел и перебил Сэлдона.
— Мы собрались здесь не для того, чтобы выслушивать такие речи, доктор Сэлдон. Мы вас поняли. Но разрешите заметить, что ваши действия направлены на подрыв доверия народа к императорскому правительству и что вы добиваетесь каких-то своих целей.
— Это не так.
— Вы не станете отрицать, что предсказание катастрофы через пятьсот лет вызовет смуту, беспокойство среди людей.
— Это верно.
— И что своим предсказанием вы просто надеялись спровоцировать народное восстание, чтобы затем возглавить его со своей стотысячной армией.
— А вот это неправда. И если будет проведено расследование, то оно покажет, что не более десяти тысяч человек из всей группы находятся в призывном возрасте, да и те никогда не проходили никакой военной подготовки.
— Скажите, вы действуете как доверенное лицо?
— Я сам являюсь главой нашей организации, мистер прокурор.
— Вы абсолютно не заинтересованное лицо? Действуете только в интересах истины?
— Да.
— Что же, посмотрим. Скажите, доктор Сэлдон, а можно изменить будущее?
— Несомненно. Если, например, этот судебный зал взорвать через несколько часов, то будущее изменится, хотя и совсем не намного.
— Вы опять выкручиваетесь, доктор Сэлдон. Может ли быть изменено будущее всей человеческой расы?
— Да.
— Легко?
— Нет, с большим трудом.
— Почему?
— Общее направление психоистории для Галактики с таким количеством густонаселенных планет содержит в себе огромную энергию. Для каких-то изменений ей необходимо встретиться с чем-то, обладающим не меньшей энергией. То есть в процессе должно участвовать либо не меньшее количество людей, либо, если их число невелико, для данного изменения требуется колоссальное количество времени. Вы меня понимаете?
— Думаю, что да. Трантор не будет разрушен, если очень большое количество людей решит, что этого не должно произойти.
— Все верно.
— И каким же должно быть количество? Сто тысяч?
— Нет, сэр. Это ничтожно мало.
— Вы уверены?
— Примите во внимание, что на Транторе проживает сорок миллиардов человек. Далее, учтите, что тенденция к разрушению охватывает не один Трантор, а всю Империю в целом, в которой находится около квинтильона человеческих существ.
— Понятно. Тогда, возможно, сто тысяч человек смогут изменить эту тенденцию, если они и их потомки будут трудиться на протяжении пятисот лет?