Когда они вышли на открытое пространство, Бейта неожиданно вскрикнула:
— О, господи! Какая красота!
Город в пещере был залит ярким дневным светом — белым светом молодого солнца, к сожалению, ненастоящего. То, что заменяло небо, сверкало так, что на него невозможно было смотреть. Теплый воздух был наполнен запахом зелени.
— Как красиво, Торан, — восхищалась увиденным Бейта.
Довольный Торан взволнованно усмехнулся.
— Видишь ли, Бей, это, конечно, нельзя сравнить с Основанием, Но мы в самом большом городе на Убежище-II — двадцать тысяч человек населения! — и тебе понравится. Здесь, правда, нет никаких увеселительных заведений, но нет и полиции.
— Ох, Торан, этот город словно игрушечный. Он весь белый и розовый, и такой чистый…
— Да, Бей.
Торан вместе с ней стал смотреть на город. Большинство домов были двухэтажными, сделанными из камня, неизбежного на этой планете. Не хватало башен Основания и огромных домов-комунн старых королевств. Но небольшие размеры подчеркивали индивидуальность, реликвию частной инициативы в Галактике, перенаселенной людьми.
Внезапно Торан вздрогнул:
— Бей, смотри, отец! Вон там, смотри, куда я показываю, глупышка! Неужели не видишь?
Она присмотрелась и увидела большого человека, отчаянно машущего им своей единственной рукой с растопыренными пальцами. Громовой раскат его голоса докатился до их ушей. Бейта торопливо пошла за мужем, побежавшим по лужайке. Она увидела еще одного человека, маленького роста и седого, выглядывавшего из-за спины однорукого гиганта, который все еще кричал и махал рукой. Бейта еле поспевала за Тораном, продолжавшим бежать и объяснявшим ей на ходу:
— Это двоюродный брат моего отца. Тот самый, который был на Основании, помнишь, я говорил тебе о нем.
Они встретились на травянистой лужайке, и отец Торана издал очередной крик радости, одернул свою куртку и поправил красивый металлический пояс — единственный предмет роскоши. Он все еще немного задыхался и, прежде чем заговорить, пытался рассмотреть молодых людей. Наконец он произнес:
— В неважный день ты вернулся домой, сын мой.
— Что? Ох, да ведь сегодня День рождения Сэлдона, правильно?
— Правильно. Мне пришлось арендовать автомобиль, чтобы добраться сюда. А Ренду не хотел меня везти, так я чуть не приставил нож к его горлу.
Взгляд отца остановился на Бейте, он смотрел на нее и не мог оторвать глаз, потом мягко сказал:
— У меня есть ваша объемная фотография, и она казалась мне хорошей, но теперь я вижу, что снимал ее любитель.
Он вынул из кармана маленький прозрачный кубик — миниатюрное фото, и все увидели смеющуюся Бейту.
Глядя на не самое лучшее свое изображение, Бейта смутилась.
— Ах, эта карикатура, — сказала она. — Интересно, зачем Торан послал ее? Мне только остается удивляться, что вы подпустили меня близко, сэр.
— А сейчас вы тоже удивлены? Зовите меня просто Франк. Мне все эти праздники не по нутру. Возьмите меня лучше под руку, и пойдем к машине. До сих пор я думал, что мой мальчик знает, чего он хочет. Теперь я переменю свое мнение. Мне придется это сделать.
Торан тихо спросил у своего дяди:
— Как поживает отец? Все так же кокетничает с женщинами напропалую?
Ренду улыбнулся, и все лицо его посветлело:
— Когда ему предоставляется такая возможность, Торан, и только. Правда, бывают минуты, он вспоминает, что в следующий день рождения ему исполняется шестьдесят, и тогда это немного охлаждает его пыл. Но он быстро об этом забывает и вновь становится самим собой. Твой отец — торговец старой закалки. А где это ты умудрился найти такую хорошенькую жену?
Племянник улыбнулся и скрестил руки.
— Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе историю трех последних лет в двух словах, дядя?
В небольшой гостиной отцовского дома Бейта сняла плащ с капюшоном и тряхнула волосами, расправляя их. Уселась, положив ногу на ногу, и, ничуть не смущаясь, ответила спокойным взглядом на оценивающий взгляд этого большого человека.
— Я знаю, о чем вы пытаетесь догадаться, — сказала она. — Так я помогу вам. Возраст — 24 года, рост — пять футов четыре дюйма, вес — пятьдесят пять килограммов, образование — историк.
Бейта успела заметить, что отец всегда старается сидеть или стоять боком, пытаясь скрыть отсутствие руки. И сейчас он наклонился к ней боком:
— Раз уж вы об этом сами заговорили, то вес — шестьдесят пять килограммов.
Она покраснела, а он громко рассмеялся. Затем сказал, ни к кому конкретно не обращаясь: