— Всегда можно определить вес женщины по толщине ее предплечья, если, конечно, есть опыт. Хотите выпить, Бей?
— И выпить тоже, — они вышли из гостиной, а Торан в это время внимательно рассматривал книжные полки, заметив, что их прибавилось.
Фрэнк вернулся один и сказал:
— Она придет позже…
Затем тяжело опустился в кресло и положил свою негнущуюся ногу на стол, стоявший рядом. Веселое выражение пропало с его лица. Торан повернулся и посмотрел на отца.
— Ну что же, мой мальчик, — сказал Франк. — Вот ты и вернулся, я рад. И мне нравится Бейта. Она не какая-нибудь финтифлюшка.
— Она моя жена, — просто ответил Торан.
— А это уже совсем другое дело, мой мальчик. — Глаза его потемнели. — Глупо так связывать себя. За всю свою долгую и богатую опытом жизнь я не рискнул сделать такой шаг.
Спокойно стоявший в углу комнаты Ренду прервал его:
— Послушай, Франсарт, что за глупые сравнения. Шесть лет назад ты потерпел аварию. И поэтому сидишь на месте, а до тех пор ты просто не имел времени и возможности обеспечить себе женатую жизнь. Но хотелось бы знать, какая женщина вышла бы за тебя замуж?
— Многие, а ты, грязный старый…
Торан тактично вмешался, стараясь быстрее сменить тему разговора:
— Но ведь это простая формальность, отец. К тому же семейная жизнь имеет свои удобства.
— В основном для женщин, — проворчал Франк.
— А даже если и так, — вновь встрял в спор Ренду, — пусть решает мальчик. Это его дело. Бракосочетание — старинный обычай среди народа на Основании.
— Народ Основания еще не пример для подражания, — не унимался Франк.
Торан заметил:
— Бейта тоже с Основания.
Он перевел взгляд с отца на дядю и спокойно продолжил:
— Она идет.
После ужина беседа приняла более общий характер, а Франк сдобрил ее тремя рассказами о своих давних приключениях, в которых было море крови, много женщин, удачных сделок и, главное, хвастовства.
В комнате был включен портативный телевизор, шла какая-то драма, в которой разговаривали трагическим шепотом. Ренду устроился на низкой кушетке поудобнее, со своей неизменной трубкой, сквозь клубы дыма внимательно наблюдая за Бейтой, прикорнувшей на мягкой меховой шкуре, которую привезли давным-давно из очередного торгового вояжа и расстилали только в особо торжественных случаях.
— Ты изучала историю, девочка? — спросил Ренду приятным голосом.
Бейта кивнула головой.
— Учителя были от меня в отчаянии, но все же я кое-что установила для себя.
— Степень ученого, — быстро вставил Торан, — какие пустяки.
— И что же ты узнала? — мягко продолжал Ренду.
— Как? Вот так прямо взять и рассказать все?
Старик нежно улыбнулся.
— Ну, хотя бы, что ты думаешь о положении в Галактике?
— Я думаю, — серьезно сказала Бейта, — что приближается очередной кризис Сэлдона, и, если его не произойдет, тогда конец всему Сэлдоновскому Плану. Ничего не выйдет.
— Фью-у, — пробормотал Франк из угла. — Что за манера говорить так о Сэлдоне?
Но громко он ничего не сказал. Ренду задумчиво сосал мундштук своей трубки.
— Вот как? Почему же ты так думаешь? В молодости я был когда-то на Основании, в то время моя голова тоже была полна всяких драматических мыслей. Но все-таки почему ты так говоришь?
— Ну что же, — Бейта задумалась, на минуту прикрыв глаза. Сидя в кресле, она сжимала и разжимала пальцы своих длинных ног, вдавливая их в нежную мягкость мехового ковра. Подбородок лежал на ее пухлой руке.
— Мне кажется, самое главное в Плане Сэлдона то, что он хотел сделать наш мир лучше, чем тот был во времена Галактической Империи. А этот мир развалился на части триста лет назад, когда Сэлдон организовывал Основание, и, если историкам можно верить, развалился от инерции деспотизма, от неправильного распределения товаров во Вселенной.
Ренду медленно кивнул. Торан сейчас гордился своей женой и смотрел на нее сияющими глазами, а Франк в углу причмокнул губами и налил себе еще бокал вина.
— Если рассказы о Сэлдоне верны, — продолжала Бейта, — значит, ученый предвидел полный упадок Империи, согласно законам психоистории, и в состоянии был просчитать, что должно пройти тридцать тысяч лет варварства, прежде чем новая Вторая Империя снова восстановит культуру человечества. Целью всей его жизни было желание сделать этот срок как можно меньшим.
Из угла послышался глубокий голос Франка:
— И потому он организовал два Основания, честь ему и хвала.
— И потому он создал два Основания, — подхватила Бейта. — Наше Основание было местом для ученых из умирающей Империи, которые хотели сохранить свет знаний и науки для грядущих поколений. И расположение Основания в космосе, и его историческое значение были таковы, что гений Сэлдона рассчитал: не тридцать тысяч лет, а всего тысяча потребуется для возникновения Второй Империи.