Но пришел неизвестный со смешным прозвищем Мул, сокрушил его самого, и его наемников, и его Империю и даже не удосужился дать при этом сражения.
А Калган, пережив все это, умудрился все равно остаться таким, каким был раньше. И переодетые в военную форму жители поспешили домой, к своей будничной жизни, в то время как наемники смешались с военными силами, приземлившимися на планете.
И вновь, как и прежде, стали организовывать фешенебельные охоты на выращенную животную жизнь в джунглях, гонки за птицами на воздушных скутарах, заканчивавшихся, конечно, неудачей только для птиц и зверей. В городах люди из самых дальних и темных уголков Галактики теперь получали те удовольствия, которые не могли раньше получать. Высокие дворцы и замки открыли свои двери перед ними, простыми людьми Вселенной, как раньше открывали двери перед известными богачами Галактики.
В этот широкий поток отдыхавших на Калгане людей Торан и Бейта влились совершенно незаметно. Они зарегистрировали свой звездолет в общем ангаре Восточной Пенинсулы и записались на отдых во Внутреннем море, где развлечения были легальны и комфортабельны и народа находилось не очень много.
Бейта носила черные очки, защищавшие глаза от яркого солнца, а тонкое белое платье скрывало ее кожу. Обхватив чуть покрасневшими на солнце руками свои колени, она рассеянным взглядом смотрела на распростертое тело своего мужа, буквально купающегося в раскаленном свете белого солнца.
— Будь поосторожнее, — говорила она ему еще в самом начале, но Торан был с планеты, вращавшейся вокруг умирающего солнца. И, несмотря на три года, что он провел на Основании, солнечный свет был для него роскошью, и уже четыре дня подряд его кожа, прошедшая предварительную обработку на сопротивляемость солнечным лучам, не была покрыта одеждой за крайне редкими случаями.
Бейта улеглась рядом с ним на песке пляжа, и они принялись шепотом переговариваться.
Голос у Торана был низким и несколько грубоватым, что совсем не вязалось с его ясным лицом.
— Да, должен признать, что мы ничего не достигли. Но где он? Кто он? В этом сумасшедшем мире никто ничего о нем не знает. Может быть, он просто не существует?
— Существует, — ответила Бейта, не разжимая губ. — Он умен, вот и все. Твой дядя прав. Этого человека мы можем использовать, если еще осталось время.
Они помолчали. Потом Торан прошептал:
— Знаешь, что я сейчас делаю, Бей? Мечтаю до головокружения.
Голос его почти умолк, потом Торан снова перешел на шепот.
— Вспомни, что говорил нам в колледже доктор Амман. Основание никогда не может проиграть, но это еще не означает, что ПРАВИТЕЛИ должны оставаться на своих местах. Разве не началась настоящая история Основания с того, что Сальвор Хардин вышвырнул с планеты энциклопедистов и занял место мэра на планете Терминус? А затем в следующем веке разве не поступил Мэллоу так же решительно. Вот пример, как уже ДВАЖДЫ правители изгонялись, значит, это можно сделать и в третий раз. Так почему бы нам не попробовать?
— Это желание такое же древнее, как и само Основание. Торан, не трать энергию понапрасну.
— Но послушай же. Что такое Убежище? Разве эта планета не часть Основания? Так сказать, пролетарская ее часть. Если к власти придем мы, Основание выиграет, но правители поменяются.
— Слишком большая разница между «мы можем сделать» и «мы сделаем». Ты просто фантазируешь.
Торан фыркнул.
— Глупость, Бей. Ты сегодня в отвратительном настроении. И мне тоже его испортила. Вот возьму сейчас и усну. Не возражаешь?
Но Бейта не слышала его последних слов. Она снова села на песок, втянула голову в плечи, затем, что было совсем неожиданно, сняла очки и, прикрыв глаза ладошкой и глядя вдоль пляжа, рассмеялась.
Очевидно, ее привлекла вертлявая фигура акробата, который развлекал случайных зрителей тем, что ходил на руках, махая одновременно ногами в воздухе. Таких пропрошаек-акробатов здесь было много. Они ходили по пляжу, изгибаясь и складываясь на разные лады ради нескольких монет, которые им не очень щедро кидали.
Сторож сделал циркачу знак, приказывая уйти. Но тот, переменив положение и опасно балансируя на одной руке, ухитрился показать сторожу нос. Сторож угрожающе посмотрел на акробата, приблизился к нему и несильно стукнул его по животу. Клоун изящно выпрямился, казалось, удар никак не повлиял на него, встал на ноги и отправился восвояси, а сторож остался в окружении явно не симпатизирующей ему толпы. Клоун торопливо пошел по пляжу. Глаза его перебегали с одного отдыхающего на другого, но взгляд долго ни на ком не задерживался. Толпа начала разбредаться. Сторож ушел на свой пост.