К ним относился и молодой космический пилот, носивший кокарду Убежища на кепи. Сейчас он сидел напротив слегка улыбавшейся радолийской девушки и умудрялся одновременно кокетничать с ней и потихоньку цедить вино из стакана. Он говорил ей:
— Чтобы попасть сюда, мы проскочили прямо через передовую — специально. Примерно одну световую минуту шли в нейтральной полосе мимо Хорлеггора…
— Хорлеггора? — переспросила девушка.
Длинноногий местный житель, игравший роль хозяина на этой импровизированной пирушке, и случайно оказавшийся рядом, добавил:
— Это там, откуда Мула вышвырнули на прошлой неделе?
— С чего ты взял, что Мула откуда-то вышвырнули? — горячо заговорил молодой пилот.
— Передавали по радио Основания.
— Вот как? Ну, так знайте: Мул завоевал Хорлеггор. Мы чуть было не наткнулись на конвой из его звездолетов, и они появились именно с этой планеты. Это не называется вышвырнули, когда те, кто тебя вышвырнул, уносят ноги, а ты спокойно остаешься на планете, которую завоевал.
Кто-то выкрикнул высоким, слегка пьяным голосом:
— Не надо пока ничего говорить. С Основанием всегда так вначале. Увидишь, что будет дальше. Старое Основание знает, что делает. Сначала проигрывает, а потом…
Голос стал заплетаться и был сопровожден смехом.
— Как бы там ни было, — продолжал пилот с Убежища после короткой паузы, — мы видели звездолеты Мула, и выглядели они очень убедительно. Знаете, что я вам скажу: похоже, это новые корабли.
Он оторвал лист с нависшей над ним ветки, осторожно понюхал его, а потом положил в рот и принялся жевать. В воздухе приятно запахло ментолом.
— Ты хочешь сказать, — с иронией говорил радолиец, — что они победили звездолеты Основания теми кораблями, которые сами построили?! Продолжай.
— Мы их видели, док. И знаешь ли, я могу отличить звездолеты от кометы.
Местный житель наклонился поближе.
— Ты знаешь, что я думаю по этому поводу? Послушай, не обманывай себя. Войны не начинаются сами по себе, а нами все-таки управляют не дураки. Они знают, что делают.
Тот же пьяный голос неожиданно громко произнес:
— Вот увидите, старое Основание еще себя покажет. Оно подождет до последней минуты, а затем…
Он улыбнулся девушке, но она отодвинулась от него подальше, чтобы не слышать запаха винных паров. Радолиец тем временем продолжал говорить пилоту:
— Например, старина, ты, наверное, думаешь, что это Мул всем заправляет. Нет-нет.
Он помахал пальцем в воздухе.
— Я слышал от одного очень важного человека, не могу назвать его имени, что Мул — наш человек. Мы ему платим и, возможно, строим ему звездолеты. Давай реально смотреть на вещи — скорее всего так и есть. Конечно, он никогда не сможет победить Основание, но он может как следует их встряхнуть, и тогда МЫ ЗАХВАТИМ ВЛАСТЬ!
— Это все, о чем ты можешь говорить, Клев? — сказала девушка. — Только о войне. Я уже устала.
Пилот с Убежища галантно заметил:
— Давай переменим тему, нельзя допустить, чтобы девушке было с нами скучно.
Беседа приняла более общий характер, разнообразный, но пустой.
Во вторую группу входили те, кто знал о войне чуть больше и был менее самоуверен. К ним относился однорукий Франк, официально представляющий Убежище. Он завел себе новые знакомства: с женщинами, когда мог, с мужчинами, когда это было необходимо.
На солнечной веранде дома, построенного на холме и принадлежащего одному из этих новых друзей, Франк отдыхал впервые за два года с тех пор, как он побывал на Радоле. Его новым другом был Ио Лайон, добрейшая душа во всем Радоле. Дом Ио стоял в стороне от общих кварталов и утопал в зелени. Солнечная веранда представляла собой заросшую травой лужайку, наклоненную под углом в 45 градусов, Франк лежал в траве, вытянувшись и впитывая в себя солнце, наслаждаясь звоном насекомых, которых в саду и на лужайке было множество.
— Ничего похожего нет у нас на Убежище, — сказал он.
— Ты бы посмотрел на теневую нашу сторону, — сонно ответил Ио. — Всего в двадцати милях кислород течет, как простая вода.
— Да ну?
— Правда.
— Знаешь, что я тебе по этому поводу скажу, Ио. В доброе старое время, когда я еще не потерял руку, я был в одном месте, ты даже не поверишь…
Рассказ, последовавший за этими словами, продолжался очень долго, и Ио не поверил. Громко зевая, он произнес: