Торан покрутил пальцем у виска.
— Иногда я думаю, что он никогда не сможет нам помочь.
— Прекрати! — голос Бейты сорвался на крик. — Тори, не надо. Когда ты говоришь так, мне кажется, что Мул добрался и до нас! Пойдем и расскажем все Эблингу.
Эблинг Мис поднял голову от большого стола и невидящими глазами посмотрел на них. Его редеющие волосы были всклочены, губы причмокивали.
— А? — сказал он. — Вам что-нибудь нужно?
Бейта опустилась на колени.
— Вы спали? Мы разбудили вас? Может, нам лучше уйти?
— Уйти? Как это? А, Бейта! Нет, нет, оставайтесь. Разве тут нет кресел я их видел…
Он неуверенно помахал рукой в воздухе. Торан придвинул к столу два кресла. Бейта села и взяла руки психолога в свои. Они казались безжизненными.
— Можем ли мы поговорить с вами, доктор?
Она редко обращалась к нему, прибавляя титул.
— Что-нибудь не в порядке?
Слабая искорка зажглась в его безжизненных синих глазах. На обвисших щеках появилось подобие румянца.
— Вы помните капитана Притчера? Он недавно нас навестил, — сказала Бейта.
— Да… да…
Мис затеребил пальцами губы, потом отпустил их.
— Такой высокий человек? Демократ?
— Да, он. Он открыл секрет мутации Мула. Он был здесь, доктор, и сказал нам.
— Но ведь это уже давно не новость. Мутация Мула давно мне известна.
Мис смотрел взглядом, полным изумления.
— Разве я вам не говорил? Неужели я забыл сказать?
— О чем вы забыли нам сказать? — быстро спросил Торан.
— Ну, конечно же, о мутации Мула. Он влияет на эмоции. Эмоциональный контроль. Неужели я вам не сказал? Интересно, как же это я позабыл. — Он медленно сосал свою верхнюю губу и снова задумался.
Затем постепенно в его голосе появилась сила, глаза заискрились, словно затуманенный его мозг попал в хорошо известную ему колею. Он говорил как бы во сне, глядя не на слушателей, а мимо них.
— Это ведь, оказывается, так просто. И не надо никаких специальных знаний. В психоисторической математике это легко получается через уравнения третьего уровня, извлекающего… Впрочем, это не важно. Все это можно выразить конечными словами, правда, грубо и приблизительно, но это будет понятно.
— Спросите сами себя: что может нарушить тщательно продуманный план Хари Сэлдона?
С волнением он перевел свой взгляд с одного слушателя на другого.
— Каковы были первоначальные предположения Сэлдона? Во-первых, в ближайшую тысячу лет не должно произойти в Галактике чего-либо, что фундаментально ее изменит. Например предположим, что произошли колоссальные изменения в технологии Галактики, допустим, открыт новый принцип сохранения энергии или какое-нибудь сверхоткрытие в области электронной нейробиологии. Такие изменения сделали бы первоначальные и известные уравнения Сэлдона устаревшими. Но этого не произошло. Или вдруг новое страшное оружие было бы создано вне Основания, способное уничтожить любое оружие Основания. Это вызвало бы ужасные отклонения, хотя и с меньшей долей вероятности. Но и этого не произошло. Атомный «гаситель поля» Мула — неуклюжее оружие, и его с легкостью можно обезвредить. А это единственно новое оружие, которое он внес в битву — ничего более. Но было сделано второе предположение, куда более тонкое. Сэлдон считал, что человеческая реакция на стимул остается постоянной. Если учесть, что первое его предположение оправдалось, ЗНАЧИТ, НАРУШЕНО ВТОРОЕ! Какой-то фактор нарушил эмоциональное равновесие человеческих существ, или Плану Сэлдона ничего бы не грозило. И Основание не могло бы проиграть. Таким фактором и явился МУЛ! Я прав? Или моих рассуждениях есть ошибка?
Мягкой рукой Бейта потрепала его по плечу.
— Ошибки нет, Эблинг.
Мис радовался, как ребенок.
— Не только это, но и многое другое удалось узнать мне совсем легко. Говорю вам, я иногда и сам удивляюсь, что такое со мной делается. Я вспоминаю еще то время, когда ничего не понимал, а сейчас туман рассеялся и мне все стало понятным. Проблем больше не существует. Я вдруг начинаю все осознавать внутри себя. И все мои догадки, все мои теории вдруг раскрываются. Меня что-то влечет… всегда вперед… и я не могу остановиться… я не хочу есть и спать… но все время идти вперед… вперед… вперед.
Его голос сорвался на шепот, его исхудавшая, дрожащая, с выступившими венами рука прикоснулась ко лбу. Какой-то страх мелькнул и пропал в его глазах, затем более спокойном голосом он произнес:
— Так, значит, я вам не говорил о мутации Мула? Но ведь вы сказали, что узнали об этом сами?