— Пойдемте со мной.
12
Дом техника был небольшим двухэтажным зданием, находившемся на окраине пространства, закрытого огромным кубом без окон и дверей, почти в центре города. Проникли они туда по подземному переходу, и Мэллоу очутился в тихой озонированной атмосфере электростанции.
В течении пятнадцати минут он молча шел за своим проводником. Глаза его не упускали ни малейшей подробности. Но он ничего не трогал. А затем техник сказал придушенным от нервного напряжения голосом:
— Ну как, достаточно? Я не могу доверять своим подчиненным в таком деле. — Можете ли вы вообще кому-нибудь доверять? — иронически спросил Мэллоу. — Но тем не менее, все в порядке. Достаточно.
Они прошли обратно в контору, и Мэллоу задумчиво спросил:
— И все генераторы в ваших руках?
— Все до единого, — ответил техник с гордостью.
— И вы держите их в порядке и в рабочем режиме?
— Совершенно верно!
— А если они сломаются?
Техник негодующе покачал головой.
— Они не сломаются. Они никогда не сломаются. Они были построены навечно.
— Вечность — это слишком долгое время. Давайте предположим…
— Это не научно — предполагать ничего не значащие обстоятельства.
— Ну, хорошо. Допустим, я бы сейчас разрушил своим бластером самую важную деталь генератора, или разрубил кварцевую Д-трубку?
— Тогда, — в бешенстве закричал техник, — вас бы просто убили.
— Да, я это знаю.
Мэллоу теперь тоже кричал.
— Но что бы произошло с генератором? Смогли бы вы починить его?
— Сэр, — техник отчеканивал каждое слово, — вы честно получили то, что хотели. Я вас не обманул. А теперь уходите! Я больше ничего вам не должен!
Мэллоу отвесил ему иронический уважительный поклон и вышел.
Через два дня он был уже на базе, где «Дальняя Звезда» ждала его возвращения, чтобы отправиться на планету Терминус.
А еще через два дня силовое поле техника отказало, и как он не тряс цепочку, какие проклятия не извергал, сияние больше не появилось.
13
Мэллоу позволил себе расслабиться в первый раз за полгода. Он лежал на спине в солнечной комнате своего нового дома, совершенно раздетый. Его мускулистые загорелые руки были раскинуты в стороны, и мышцы ходили в такт дыханию.
Человек, сидевший рядом с ним на стуле, сунул сигарету ему в рот и зажег ее. Затем он откусил конец второй сигареты и сказал:
— Вы явно переработали. Вам нужен длительный отдых.
— Может быть, Джаель, но лучше уж я отдохну в кресле советника. Потому что я собираюсь получить это место, а вы мне поможете.
Анкор Джаель поднял брови и спросил:
— А причем тут я?
— То есть, как причем? Во-первых, вы лишились своего портфеля благодаря трудам Джорана Сатта, того самого человека, который скорее бы согласился потерять глаз, чем увидеть меня в кресле советника. Вы считаете, что у меня мало шансов, не правда ли?
— Немного, — согласился экс-министр Основания. — Вы со Смирно.
— Юридически это не имеет значения. Я получил образование на Основании.
— Не будьте ребенком. С каких это пор предвзятость имела какие-нибудь законы, кроме своих собственных? А как насчет вашего собственного человека… как его, Джейма Твера? Что он говорит?
— Он говорит о том, что я мог пройти в Совет еще год назад, — спокойно ответил Мэллоу. — Но он — человек без глубины мысли и суждений, и у него все равно бы ничего не вышло. Он кричит громко и сильно, но в данном случае этого мало. Я должен пройти в Совет. И мне нужны вы.
— Джоран Сатт — самый умный политик на планете и он будет против вас. Я не могу быть уверенным, что мне удастся переиграть его. И не думайте, что он не умеет бороться жестоко и грязно.
— У меня есть деньги.
— Это уже лучше. Но чтобы подкупить предвзятость, требуется куча денег!
— У меня их куча. — Ну что ж, я посмотрю, что можно сделать. Но потом не начните корчиться на полу и блеять, что это я вас втянул в это дело? Кто это?
Уголки губ опустились вниз и он сказал:
— Насколько я понимаю, Джоран Сатт собственной персоной. Я и так избегал его целый месяц. Послушайте, Джаель, пройдите в соседнюю комнату и включите микрофон. Я хочу, чтобы вы все слышали. Он шутливо подтолкнул члена Совета из комнаты голой ногой, затем встал на накинул себе на плечи шелковый халат. Синтетический солнечный свет сменился обычным.
Секретарь мэра торжественно вошел в комнату, а безмолвный мажордом закрыл за ним дверь. Мэллоу затянул ремень халата и сказал: