Сегодня у меня день самых разных раздумий, и я задумался о том, как мы, идущие, любим для самых разных вещей употреблять одни и те же слова. Сердце. Сердце Стихии, Сердце Города, Сердце Лесов, Сердце Ущелья в Академии и прочие сердца. Совершенно друг на друга непохожие, означающие разное, но называющиеся одинаково. Это фантазия у идущих бедная или же во всех этих вещах внутренняя суть, отражённая в именовании, важней внешнего?
Разумеется, я не нашёл ответа за те краткие вдохи, что мы, вместе с догнавшими нас собратьями, поднимались к Сердцу Города.
Стоило мне переступить порог, как перед глазами вновь появилась надпись.
Режим компенсации таланта.
А следом всё вокруг вновь засияло едва заметными символами, линиями и знаками.
Седой, не задерживаясь и не отвлекаясь на надписи, которые видел безо всякой компенсации, пусть и более смутно, быстрым шагом прошёл к Сердцу, положил на него руку и негромко сказал:
— Перерисовка карты с моего жетона. Показ для всех.
Стоило Седому убрать ладонь, как над чёрным кристаллом загорелась голубым здоровенная плоскость в шесть шагов от края до края. Седой, я, Рутгош оказались внутри неё. Будь это техника, то нас бы располовинило надвое — она появилась мгновенно, не дав мне возможности даже дёрнуться.
Возможно, для Седого, Рутгоша и прочих собратьев, которые, по сути, были наследниками одной из сильнейших фракций и чего только в своей жизни не видели, в происходящем не было ничего необычного. Подумаешь, Сердце Города понимает произнесённые вслух приказы, но для меня, выходца из Нулевого…
Я недовольно дёрнул уголком рта и тряхнул головой. Ну уж нет. Я общался с Каори, духом Павильона Здоровья, которая вживую видела гранд-реола Стражей, Небесного Воина. Я прошёл город Тысячи Этажей и точно так же, даже не голосом, а мыслью общался с Павильоном Алхимии, я спорил с безумным духом города Тысячи Этажей и помешал ему перенести моих товарищей и собратьев к сектантам, точно так же мыслью перехватив управление над Путями Древних.
Но всё равно, брови у меня невольно поползли наверх, когда над Сердцем Города из голубой плоскости начали подниматься вверх очертания города, а затем и окрестных гор, приобретая объём и цвет.
Ловко. Очень ловко. И делает это не Властелин Духа, не дух, а всего лишь Сердце Города. Что ты такое Сердце Города? Есть ли в тебе душа, на которую может лечь мой Указ?
Проверять я это, разумеется, не стал. Я ведь не безумец. Такие проверки можно делать, если у тебя есть самое малое два Сердца Города. Вдруг одно от проверки сломается? Вдруг посчитает меня после такого врагом? Но вопросов у меня копится всё больше и больше, неясно только, когда я начну получать на них ответы. Даже с камнями-основами големов, защитников зон запрета жизни разобраться теперь не выйдет — я все их скормил При… Безымянному.
Или не все?
Седой тем временем повёл рукой, и вперёд шагнул Рутгош. Он, кстати, обошёлся без всяких фраз вслух, видимо, общаясь с Сердцем Города мыслено. Я при этом не услышал ни единой мысли, значит, это не считается мыслеречью. Но это услышало Сердце Города и дополнило карту Седого, прорисовав там статую с Сердцами Стихий.
Седой кивнул и сказал:
— Тогда и начинать тебе.
Рутгош бросил на меня короткий взгляд, вернулся к карте и провёл линию от города к статуе.
— Задуманное осложняется прямой видимостью. У хозяев города не было желания скрыть статую, напротив, они ей хвастались, — заметив мой взгляд, он пожал плечами. — Я так думаю. К счастью, путь решения проблемы есть, — Рутгош провёл новую линию, довольно длинную, уводя её куда-то далеко от гор. — Те самые шесть путей, что вели к статуе.
Седой перебил его:
— Значит, я выиграл?
Рутгош кивнул:
— Признаю.
Я невольно покачал головой. Какие мы всё же разные. Мы это я, Седой и Рутгош. Последний едва-едва принял, что я использую Безымянного, зато совершенно спокоен, вспоминая о споре. А ведь в том месте, в том споре погибли наши собратья. Стал бы я, вообще, вспоминать об этом споре? Ни за что, я бы предпочёл забыть, что о нём, что о самом том дне.
Рутгош же бесстрастно продолжал:
— Весь этот участок, как и окружающие земли, полностью освобождён от искажений. Там можно безопасно действовать.
— Хм, — Седой кашлянул и спросил. — Ты уверен? Это сложная задача, сумеем ли мы осилить её сейчас?