— Ты сказал «те»? Их было несколько? Интересно, а сколько тебе лет, мой старый вероломный друг?
— Насчет вероломного, ты это зря, — серьезно сказал Петров. — Риска для тебя не было почти никакого. А что до моего возраста, то джентльмен не должен задавать таких вопросов другому джентльмену, — Петрову в голову пришла забавная мысль, и следующую фразу он прорычал уже сквозь смех. — Лет через двести ты сам поймешь, как неприятно отвечать на такие вопросы!
Петров быстро справился с неуместной веселостью и поинтересовался:
— Тебе не кажется, что твоя подружка несколько подурнела за последние полчаса?
— Смерть никого не красит, — пожал я плечами. Я уже понял, что Ирина с самого начала старалась использовать меня в своих целях, но замечание Петрова мне было неприятно.
— Еще не дошло до тебя, Траутман? — в голосе Петрова зазвучала настоящая злость. — Существуют секвенции, после выполнения которых, соседская Жучка будет тебе казаться самой желанной женщиной.
Я почувствовал, что к моей антипатии к Ирине добавилось отвращение. Странно, но к Петрову, сыгравшему не последнюю роль в недавних событиях, я неприязни совсем не испытывал.
Понемногу всё становилось на свои места, хотя оставалось желание многое прояснить. Я поинтересовался, что мне делать с тем, что осталось от Ирины. Петров рассеянно ответил, что на то есть специально обученные люди, и меня это не должно волновать. Я попытался понять, как меня может не волновать женский труп в собственной квартире, но мне это не удалось. На вопрос о роли Роберта Карловича во всей этой истории Петров ответил довольно неопределенно. Из его ответа мне удалось понять, что Роберт Карлович знал куда больше, чем показывал, но далеко не всё. Я ненадолго задумался и спросил об Учителе Зеленой горы, каково было его участие во всём этом, и снова получил довольно невнятный ответ. Потом я вспомнил про обещание Роберта Карловича сделать из меня супермена и спросил, что именно имелось в виду. Петров посмотрел на меня честными глазами и сказал, что не имеет понятия. Ладно, подумал я, разберусь еще. Времени теперь, похоже, у меня будет достаточно.
