Таким образом, изложение Плутарха в целом повторяет Евангелия, внося лишь некоторые искажения. Опять мы видим, как поздний редактор не понимает (или не хочет понимать) старого текста, лежащего перед ним.
Пройдемся по рассказу Плутарха и отметим параллели с Евангелиями.
• Последний обед Антония соответствует Тайной Вечере. Антоний, как и Христос, говорит, что обедает с друзьями в последний раз.
Евангельские слова, что в следующий раз «буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего» — превращаются у Плутарха в слова Антония, что, дескать, рабы в последний раз его угощают, а в следующий раз будут прислуживать новым господам.
• Сразу после Тайной Вечери, евангелист рассказывает о ночном молении Христа в Гефсиманском саду. Здесь в Евангелиях ярко звучит напряженное ожидание Христом смерти. Плутарх, сообщив о последнем обеде, тут же переходит к унылой ночной тишине, исполненной страха и напряженного ожидания грядущего. То есть, по сути, к той же самой теме, что и Евангелия.
• Толпа народа, идущая на Христа с мечами, кольями и с Иудой во главе, описанная в Евангелиях, превращается у Плутарха в некое загадочное шумное шествие в честь Диониса по ночной Александрии. Таким образом, евангельское шествие «на Христа» превратилось в шествие «в честь Диониса». Как мы уже отмечали, ДИОНИС, то есть Бог Никейский (Деос+Ника), было одним из имен Христа. См. книгу «Царь Славян». Евангельские мечи и колья под пером Плутарха стали «инструментами» буйной толпы.
• Предательство Иуды у Плутарха соответствует предательству войск. Войска предали Антония в решающей битве и отдали его на смерть. Как и в Евангелиях, предательство войск происходит сразу же после зловещей ночи.
• Последние слова Христа, сказанные перед смертью: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Матфей 27:46), тоже не прошли мимо внимания Плутарха. Он передает их так: «Это покидал Антония тот бог, которому он в течение всей жизни подражал и старался уподобиться с особенным рвением» [660], т. 3, с. 270–271.
Смерть Антония описана у Плутарха следующим образом.
«Он (Антоний — Авт.) ВОНЗИЛ МЕЧ СЕБЕ В ЖИВОТ и опустился на кровать. Но рана ОКАЗАЛАСЬ НЕДОСТАТОЧНО ГЛУБОКА, и потому, когда он лег, кровь остановилась. Антоний очнулся и принялся молить окружающих прикончить его, но все выбежали из спальни, и он кричал и корчился в муках, пока от Клеопатры не явился писец Диомед, которому царица велела доставить Антония к ней в УСЫПАЛЬНИЦУ… (Слуги — Авт.) отнесли хозяина к дверям УСЫПАЛЬНИЦЫ. Дверей, однако, Клеопатра не открыла но, появившись в окне, спустила на землю веревки, которыми обмотали раненого, и царица еще с двумя женщинами — никого кроме них она с собою внутрь не взяла — собственными руками ВТЯНУЛА ЕГО НАВЕРХ… ЗАЛИТОГО КРОВЬЮ, УПОРНО БОРЮЩЕГОСЯ СО СМЕРТЬЮ, ПОДНИМАЛИ ЕГО НА ВЕРЕВКАХ, А ОН ПРОСТИРАЛ РУКИ К ЦАРИЦЕ, БЕСПОМОЩНО ВИСЯ В ВОЗДУХЕ» [660], т. 3, с. 271.
В рассказе Плутарха, несмотря на то, что он довольно темен, мы узнаём сразу несколько моментов из евангельской казни Христа. А именно.
• Антоний вонзает себе меч в живот, причем сначала он просит об этом своего слугу Эрота, но тот отказывается [660], т. 3, с. 271. В Евангелиях говорится, что когда Христос висел на кресте, ему пронзили бок копьем. В обоих случаях подчеркивается, что смерть наступила не от этой раны.
• Антония тащат куда-то вверх на веревках. По-видимому, здесь имеется в виду повешение на кресте. Плутарх пишет, что Антоний БЕСПОМОЩНО ВИСЕЛ В ВОЗДУХЕ. Но объяснение Плутарха — как именно Антоний оказался в таком положении — выглядит очень искусственно. Дескать, Антония почему-то не могли внести в дверь, а втягивали на веревках в окно. Быстро втянуть не смогли, поэтому, дескать, он повис на некоторое время в воздухе и т. п. Общее впечатление — перед нами неловкая попытка позднего редактора как-то истолковать непонятный ему старый текст. Но если речь шла о распятии, то слова Плутарха о беспомощно висящем в воздухе Антонии приобретают понятное и четкое значение. Антоний-Христос висел на кресте. Но тогда совсем другое значение приобретают и слова Плутарха о простертых руках Антония. Мы начинаем узнавать в них распространенное в церковной литературе выражение: Христос распростер руки на кресте.