Вы вот говорите о Церкви, но за три года Вы не начали созидать ее — свою домашнюю Церковь.
Вот смотрю на фотографию Т., на С., благодарную маме за жизнь, так прильнула она к ней, и думаю, какая же она счастливая несчастная мать, всю тяжесть женской и мужской доли взяла на себя, и что у нее впереди. И какое горе, что жене-матери не встретился муж — мужчина, но только художник и поэт. А суду человеческому она не предстоит, а ин суд человеческий, ин Божий. И кто бросит камень теперь в ее крест жизни — крест материнства, который предлежит ей до конца дней, до гроба?
Да, Закон Божий остается неизменен, но в жизни-то у каждого свой путь и свои ухабы на нем. А Господь к каждому стучится в сердце, и когда и как откликнется человек, и откликнется ли, нам знать не дано. У Господа терпения много, а любви и жалости еще больше. Он и ждет, и надеется до конца, и не отступает.
<…>
Молитесь о Т., о ее маме, молитесь о младенце С., о Н., который «сидит» на скамье подсудимых и который не обременил себя подвигом каждодневной заботы о беззащитной младенческой жизни. Но и то слава Богу, что не отказался дать имя своей дщери. Молитесь, помогайте, но взрослые пусть решают свою дальнейшую жизнь без Вашего участия, а вот ребенка нельзя не жалеть, нельзя не любить. Ведь Ваша она кровинушка. И она понесет на себе груз родительского наследства.
Надо, чтобы Он возрос в вас, вросла в души ваши любовь к Господу, и Вы начали бы и жить в Боге, выполняя заповеди Божии и обеты, уже взятые на себя при крещении и при венчании. Обеты супружеские вам надо нести до конца дней, а не изобретать самим неведомые для вас обоих пути жизни. Ведь, дорогие мои, вы еще ответственны пред Богом и за своих детей, которых Вы не воспитали в Боге, и за своих внуков, которые тоже ничего духовного не получат, так как их бабушка и дедушка не хотят выполнять свой долг пред ними.
Живите дома семьей своей и ничего в жизни не меняйте, а если тяжело содержать большое хозяйство, то несколько сократите его. О монастыре не помышляйте, это не ваш удел. Вам еще надо обоим стать истинными христианами, а на это нужны труд и время.
Дорогая моя, а как же жила в Боге и причащалась святая Нонна, мать Григория Богослова, имеющая долгое время супруга-язычника? Это ведь кто-то налагает на людей узы неудобоносимые, запрещая людям, состоящим в законном супружестве, причащаться.
Да где Вы возьмете силы, чтобы вымаливать своего мужа, если не в Боге, соединяясь с Ним в таинствах? Запрет распространяется только на состоящих в блудных отношениях, а у Вас — семья, причем уже столько времени Вы живете вместе, у Вас дети. И, слава Богу, что Вы нашли дорогу в Церковь. Ведь это Вас Сам Господь привел, а теперь Вам надо трудиться и молиться, чтобы дар веры получили и супруг, и дети.
Не уставайте молиться, не отчаивайтесь, и батюшке своему скажите, что нельзя отгонять от Бога тех, к кому Господь вошел в жизнь. А о супруге надо помолиться и нам, священникам, и Вам, его жене. Почитайте 1-е Послание к Коринфянам, главу 7. Там написано, что верующая жена не имеет права оставлять неверующего мужа, если он этого не хочет. И муж, и дети освящаются верующей и живущей по вере женою. Божие благословение Вам донести до конца обеты супружеские, взятые на себя в молодости.
Вы бы оживили в своей памяти и сознании те обеты, которые взяли на себя в таинстве бракосочетания. Вы глава семьи, и на Вашей ответственности забота о духовном и материальном благополучии семьи. И в этом направлении думать и действовать должны Вы непременно, а пассивного отношения даже и у пустынников никогда не было.
Умудри Вас Бог!
Подумайте, дело ли, что за Вас трудятся Ваши, более утомленные жизнью, родственники. Не грех ли это?
Начни-ка ты с того, что попытайся восстановить семью, ведь за сына своего, да и за супругу ты в ответе. И не без твоей вины расстроился ваш брак. Жену надо было вымаливать и постепенно воспитывать ее в вере, тебе же не хватило ни ума, ни желания беречь семью. А ведь безотцовщина для сына — дело трагическое.
Так что, дорогой К., хорошо трудиться в монастырях, но для тебя — это человеческое, а по-Божьи — надо тебе жить дома и сделать всё, от тебя зависящее, чтобы вернуть себе и жену, и сына.
А через тебя (ты — глава семьи) в твой дом должен войти Господь, Который уже коснулся твоей души. Но ты (по Евангелию) обрел драгоценную жемчужину, сокрыл ее и хочешь один разбогатеть. Ан нет. Пред Господом ты, может, и предстанешь один, но Он тебя спросит: «А где же твои кровные родные?» Ведь муж и жена уже не двое, но одна плоть. И чадо твое, за которое с тебя спросится сполна, — каким оно вырастет? А как ответить? Скажешь, что потерял их по пути и не заметил?!