Солетадцы сражались отчаянно, но медленно отступали под ледяным валом и гибли один за другим. Лишь когда всё закончилось, выстрелы затихли, а оставшиеся в живых монстры двинулись дальше, бесстрашная Искательница рискнула высунуть голову из лаза, в котором скрывалась, и спрыгнула на усеянный фрагментами гончих бетон. Первая волна четвероногих мутантов полегла ещё на минном поле, вторую скосили из мощных станковых пулеметов, укрытых за мешками с песком. Сейчас они были истыканы ледяными иглами как решето: после попадания эти снаряды излучали сверхнизкую температуру, отчего стволы повело, и орудия вышли из строя. Рядом с ними покоились и тела защитников; некоторых растерзали клыками или разорвали на части руками, но большинство погибло от обморожения, словно рядом с ними взорвались баллоны с криотиком.
Родовые воины были одеты в тёплые меховые шинели, под которыми скрывались легкие металлокерамические нагрудники. Блокпост в туннеле охранял всего десяток стоявших до последнего солдат. Сейчас они все были мертвы, или по крайней мере Лине так показалось, пока одна из фигур, пронзенная длинной ледяной иглой, не издала тихий стон. Странное, щемящее чувство сдавило грудь: влезать в чужую драку у неё причин не было, но сейчас блондинка ощущала вину за то, что не вмешалась. Она поспешила к умирающему: снаряд попал ему в живот и проморозил внутренние органы до состояния кровавого льда. Склонившись над крепким, широкоплечим мужчиной, Искательница быстро осмотрела ранение и покачала головой: с этим она ничего сделать не могла. А потом наткнулась на его ненавидящий взгляд. Солетадец пришёл в себя и пытался нащупать свой револьвер, лежащий неподалеку.
— Не шевелись, тебе пока нельзя умирать. Мне нужна информация о том, что тут происходит. Обещаю, больно больше не будет, а я за тебя отомщу, — прошептала Лина, преобразуя гортань.
Серые от боли глаза умирающего удивленно расширились, услышав человеческую речь из уст покрытого белым, сверкающим мехом чудовища. А затем оно распахнуло деформированные, похожие на хищный цветок челюсти, покрытые острыми клыками, и всё встало на свои места. Увы, но дотянуться до револьвера он не успел. Заблокировав двигательные функции и болевые рецепторы, Лина осторожно, стараясь не повредить душу, считала его воспоминания и, погрузив в приятный, наполненный счастьем сон, отошла от тела. Скоро сон сменится смертью — больше ничего сделать она для него не могла. Девушка оглянулась, стараясь не задерживать взгляд на убитых бойцах из отряда. Сейчас она знала каждого из них в лицо. Как и то, что происходило в городе.
В Солетаде уже второй месяц полыхала гражданская война. Часть жителей, недовольных реформами, проводимыми королевой, устроили вооруженное восстание и заняли нижние сектора города. В ответ её Величество Айдора Эним отключила системы жизнеобеспечения в занятых мятежниками секторах города, приговорив к жестокой смерти от холода всех, кто откажется сдаться. Восставшие распахнули внешние гермостворки, впустив в город жутких, алчущих света и тепла ледяных монстров. Парни из погибшего отряда принадлежали к лоялистам, служившим короне, и, если не вдаваться в политику, хотели лишь одного — защитить тех, кто им дорог. Очень простое и понятное желание, близкое самой Лине.
Но сейчас они уже не могли ничего. Нападение на этот участок считалось маловероятным, поэтому на него поставили столь небольшие силы. Десятку солдат оказалось не по плечу остановить внезапный прорыв голодных чудовищ. Покончив с отрядом, они двинулись к населенному сектору. Разумеется, это было не её дело. Рисковать собой ради неизвестных людей Лина никогда бы не стала. Но тут возникла одна большая проблема. Сейчас она этих людей уже знала. Помнила их характеры, желания и привычки. Лица их детей. И это стало последней каплей. Громко скрипнув зубами от злости, Искательница принялась быстро раздевать ближайший труп с подходящей комплекцией, возвращая себе человеческий внешний вид и проклиная собственную глупость.
Пять минут спустя она уже неслась вслед за стаей мутантов, почти путаясь в полах длинной меховой шинели, залитой кровью. Тяжелые сапоги с твердой подошвой часто и гулко ударяли по бетонному полу, девушка торопилась, слыша вдали испуганные крики людей. Когда-то туннель заканчивался гермодверьми, но сейчас они были выворочены с корнем и отброшены на десяток метров. А стая мутантов уже бесновалась внутри, сминая подоспевшее, но плохо вооруженное ополчение.
Основная часть сил воинского рода, защищающего этот район, сейчас бились в центральной части города. В жилом комплексе «А3» остался лишь небольшой гарнизон из двух десятков солдат, разбросанный по основным туннелям, один из которых уже перешла, словно катком, орава мутантов. Немногочисленные полицейские не обладали оружием, способным уверенно пробивать толстые, укрепленные льдом шкуры. Когда девушка добралась до жилого комплекса, там уже царил настоящий ад. Окровавленные монстры настигали выживших на длинных лестницах между ярусами, разрывали на части, промораживая плоть до костей, врывались в квартиры, чтобы полакомиться тёплой, живой плотью.
Прекрасно понимая, что всех спасти не успеет, Лина решила отдать приоритет уничтожению двух гигантов: судя по всему, они каким-то образом управляли ордой. Пробегая по коридору, она походя снесла голову кинувшемуся на неё псу, погружаясь в боевой раж. Поток гормонов ударил в голову, выводя инстинкты на первое место. Гончие, большая часть которых всё ещё оставалась на двух нижних уровнях комплекса, бросались на неё со всех сторон, беззвучно и с полным презрением к смерти. Искательница щедрой рукой дарила её нападавшим: залпы ледяных шипов она либо успевала отбить пылающей «Лазурью» в руках, либо от них уклониться, получая лишь болезненные, жгучие раны по касательной.
Уничтожив всех монстров в первом коридоре комплекса, она обострила восприятие, пытаясь понять, где гиганты, но, услышав тонкий детский плач, инстинктивно бросилась на звук. В одной из квартир женщина с промороженными насквозь ногами, сжимая плачущего малыша из последних сил, отползала от вскинувшего шипастую холку монстра. Лина опоздала лишь на мгновение, разрубив тварь на две части после того, как она успела выпустить шип, пронзивший женщине грудь. Прежде чем мороз навсегда остановил бег сердца, мать быстро убедилась, что малыш жив, и бросила Искательнице горячий, благодарный взгляд.
Проверив, что вблизи опасности нет, Лина подошла к умершей и, закрыв ей глаза, неуверенно потянулась своими окровавленными руками к ребенку. Бессмысленная и бесцельная горечь разрывала ей сердце; последний взгляд женщины жёг изнутри. Это была супруга бойца, чью память она поглотила. Раньше Искательница просто закрылась бы от чувств, закрылась от боли. Но теперь она их приняла. Так было надо. Так было правильно. Обхватив младенца, Лина бережно его подняла и уложила в кровать. Человеческий детёныш, испуганно глядя ей в лицо, на мгновение затих и, кажется, даже немного описался, от чего девушка растерялась ещё сильнее. Эмоции раздирали её изнутри, и она не знала, что со всем этим делать.
От топота могучих ног потолок дрогнул, исходясь бетонной пылью. Лина, словно очнувшись ото сна, встряхнула головой и погладила малыша, осторожно ткнув пальцем в маленький, сморщенный лобик:
— Не вздумай никуда уходить! Сейчас я разберусь с чудовищами и вернусь. Обещаю, что о тебе позабочусь.