— Думаю да, но потом ей пора на покой. Она очень страдала все эти долгие годы, в одиночестве и темноте…
— Приступай. Отряд скройтесь пока за поворотом, огонь не открывать, я сначала поздороваюсь, — Ричард подошел к створкам и активировал силовой щит, потянув из кобуры тяжелый, плазменный пистолет.
Зарядная ячейка сразу начала наливаться синим свечением. Это было не реликтовое оружие. Генар сам его создал еще в юные годы, когда заканчивал работу над теорией силовых полей на основе псионов. Оно не требовало дорогостоящих зарядных капсул с гелием-3, весило куда меньше стандартных образцов, но сохраняло ту же убойную мощь. Однако за всё это великолепие приходилось платить огромными требованиями к пси-потенциалу. Даже Ричард не мог сделать из него больше трех выстрелов подряд.
Им молодой капитан гордился не меньше, чем своим средним доспехом под названием «Ласточка», который сейчас облегал его тело. Могучие и легкие сервоприводы были скрыты под воронёными пластинами из пси-стали. Усиленные владельцем, они могли выдержать выстрел в упор даже реактивным снарядом. Так что, вскинув руку с зажатым стволом, Генар терпеливо ждал, пока лязгающие и скрипящие механизмы медленно потянули тяжелые створки в разные стороны, открывая вид на крупный гусеничный вездеход в центре обширного зала. Он был едва освещён немногочисленными, мигающими фонарями. Машина была словно сварена из различных частей и напоминала железного жука, покрытого толстым верхним панцирем из нуль-стали, на котором виднелись глубокие подпалины, а также чудом сохранившаяся двухствольная автоматическая турель класса «Вьюга» — опасное оружие, которое несмотря на свою древность, могло доставить проблемы.
Орудие повернулось в его сторону, но огонь пока не открывало. Нацелив пистолет, Рич бесстрашно вошел внутрь. Его шаги, одетых в крепкую броню ног, порождали между колоннами зала долго затухающее эхо. Людей не было видно, похоже, они все попрятались при звуках открытия дверей.
— Тук-тук-тук, есть кто дома? Выбирайтесь, пока я добрый, говорить будем, — голос капитана, усиленный динамиками шлема, разорвал тишину, прогремев словно гром.
На несколько секунд повисла тишина, прерываемая только тихим скрежетом турели, которая поворачиваясь нацеливала на него попеременно то один, то другой ствол, словно не решаясь, из какого открыть огонь.
Когда зажёгся мощный прожектор, шлем снизил яркость, прежде чем луч ослепил Генара, а раздавшийся следом голос никак не мог принадлежать суровому могильщику, разве что исключительно молодому:
— Ннн-никого нету! П-п-пожалуйста уходите, — пропищал он, и сразу же следом послышался другой, ещё более юный:
— Батик, а то там? Папка ещё не велнулся? Я кушать хочу.
Ричард опустил нацеленный пистолет. Даже у него были принципы. Нахмурившись, он медленно и спокойно спросил:
— Ладно, малышня. Не бойтесь, я Искатель, и не причиню вам вреда. Давно родителей нет?
Из динамиков пескохода послышалась какая-то возня и тихие препирающиеся детские голоса. Спустя полминуты, мальчишеский голос жалобно произнёс:
— Два с половиной полных круга большой стрелки. Отец с братьями за хабаром пошли, а нас тут заперли. Я с ними хотел, но не взяли… Дядь, а ты правда Искатель?
— Правда, — солнцеволосый тыкнул пальцем в символ, похожий на четырёхпалую птичью лапу, выведенный белой краской на левом наплечнике. — Если отключишь пушку, мы сможем вас оттуда вытащить и накормить. Да и родню вашу поищем, что-то их долго уж нету, — Генар понизил голос и сделал его мягче, стараясь детей не пугать.
Чтобы убедить отчаявшихся молокососов, что он не скардж и не собирается их самих съесть на обед, у Ричарда ушло ещё целых десять минут и количество нервных клеток, сравнимое с тем, что выжирал диалог с Линой длиною в секунду. Наконец, атакуемый с двух сторон аргументами Ричарда и голодными просьбами сестры, мальчонка сдался и деактивировал турель. Когда оба ствола орудия задрались в потолок, капитан, предупредив малышей, подозвал Сола и попросил его вскрыть боковой люк вездехода. Альву было достаточно лишь приложить руку к двери, как механизмы загудели, а бронированная пластина скользнула в сторону, открывая вход, из которого испуганно выглядывали два чумазых ребёнка примерно десяти и шести лет.
«Ох и за что мне все это?» — сдержанно подумал солнцеволосый, сняв шлем, дружелюбно улыбнулся и достав из разгрузки два белковых батончика произнес:
— Вот, жуйте. А потом давайте рассказывайте, где родня подевалась, и как вы здесь очутились вообще.
Мальчика звали Эдвин, а его сестру — Глори. Вместе с отцом и двумя братьями они скитались по Пустоши в поисках забытых могильников, как легендарные Искатели прошлого, прежде чем те зазнались и ушли в небеса. Судьбу их матери Ричард не стал уточнять, по глазам деток прочитав, что для них это до сих пор тема больная. Он сам потерял мать и несмотря на прошедшие годы, прекрасно их понимал.
Их пескоход направлялся вдоль горной гряды в сторону Вайрна, чтобы продать восстановленные механизмы и оборудование на рынке Нижнего города, когда мусорщики столкнулись с королевским грифоном, загнавшим транспорт в пещеру. Лазер твари оставил страшные, оплавленные раны на крыше их мобильного дома.
Разумеется, родитель семейства решил пошуршать по окрестностям, оставил детям еды на два дня и растворился во тьме заброшенной лаборатории, где когда-то начинал свой путь Ротенхауз, экспериментируя в создании метаморфов… То, что у этой истории будет грустный конец, Генар не сомневался с начала и сейчас соображал, что ему со всем этим делать. Хорошим, сердобольным парнем он себя не считал, на его руках было достаточно крови. Но бросить маленьких детей одних в темноте… Даже по его меркам это было уж слишком.
Пока неприхотливая малышня с аппетитом хрустела батончиками, бойцы заняли зал и, скрываясь между колоннами, внимательно его обыскали. Судя по трехмерной карте объекта, отсюда вело два коридора. Южный в генераторную, где уже второй десяток лет надрывался за двоих небольшой, резервный, ядерный реактор. Второй же вел на восток, где был спуск на нижние ярусы, именно туда уходили следы трех могильщиков. Разместив спящую красавицу на мягкой кровати внутри вездехода, Рич приказал бойцам разбить лагерь и выставил охрану, ожидая её пробуждения. Продвигаться внутрь комплекса без второго офицера он не хотел.
— Интересно, что с ней случилось? — прямо над ухом прогремело фальцетом.
— Не знаю, но ножкам бо-бо…
В ушах стучали стальные набаты, сердце выпрыгивало из груди, а в горле бушевала жаркая, южная пустошь. Неподъемные, словно свинцовые, веки задрожали и нехотя поползли вверх, модифицированная печень едва справлялась с потоком токсинов и жалобно молила об эвтаназии. Так плохо, Искательница не чувствовала себя никогда, даже умирая от распада всего организма, она явно была в лучшей форме, чем сейчас. На лоб опустилась чья-то прохладная ладонь. Застонав, Лина открыла глаза и встретилась с сочувствующим взглядом альва.
— Добей… Ну, или воды дай. — жалобно попросила она хриплым голосом.
— Ты слишком рано пришла в себя. Поспи еще полчаса. — нежная прохлада покинула ее лоб, кожа альва была куда мягче, чем человеческая, а температура тела ниже на пару градусов.