Британская энциклопедия, пожалуй, является главным авторитетом в этом вопросе. В девятом издании энциклопедии сообщается, что "сами тевтонские поселенцы не давали своей стране общего названия, пока не достигли некоторой степени политического единства; но когда они дали ей название, это название, естественно, было Англия. Короче говоря, Англия как политическое единство начала формироваться в IX веке, а свое название она получила в X веке". К началу XVII века королевство и народ стали полностью единым целым в соответствии с английским законодательством. Любой ребенок, родившийся в месте, где король Англии осуществлял свой суверенитет, считался "прирожденным подданным", в то время как, за редким исключением, любой ребенок, родившийся в любом другом месте, был "иностранцем", независимо от национальности его родителей. Этот принцип основывался на прямой связи между королем и подданным: Рождение в месте, где король осуществлял суверенитет, автоматически давало право на защиту короля и обязывало к верности короне. За исключением редких случаев, положение родителей не определяло статус ребенка. Чтобы стать англичанином, нужно было быть подданным короля, а не гражданином государства.
Хотя народ, язык и нация обычно отделяются друг от друга, стандартное историческое повествование, тем не менее, представляет их как различные аспекты одного и того же процесса, в ходе которого народ становится нацией. Это понятие нации затем закрепляет концепцию коллектива, который постепенно соглашается с формированием английского государства. Происхождение народа является "естественным", поскольку никто не проектировал и не диктовал его появление. Однако превращение народа в нацию произошло по воле самого народа. Так, одним из наиболее значимых событий стало взятие королем Альфредом Лондона в 886 г.; это вызвало спонтанное признание его политического лидерства и, по словам Стентона, "ознаменовало собой достижение нового этапа в продвижении английских народов к политическому единству". В рамках телеологической концепции Стентона о становлении английской нации это "признание главенства Альфреда выражало ощущение того, что он отстаивал интересы, общие для всей английской расы". Иначе говоря, был ли он первым монархом, который мог возглавить народ, пришедший к признанию и реализации своих естественных прав и свобод?
Большая часть истории периода между XV и XI веками рассматривается как неизбежное движение к объединению англичан под властью одного короля. С этой точки зрения большинство историков рассматривают первого короля Англии как правителя, который впервые политически объединил нацию. Политическая унификация, в свою очередь, по-разному определяется как всеобщее признание личного первенства в системе королевств (с незначительной или отсутствующей формальной институциональной интеграцией между ними), прочные узы семейного союза после начала консолидации этой системы (опять же с незначительной или отсутствующей формальной институциональной интеграцией) или формальная политическая интеграция (включая ритуальное признание в церемониях коронации и обмене документами). Как бы ни определялась политическая унификация, она идентифицирует начало непрерывной линии монархов, которые правят Англией вплоть до настоящего времени. Исключение из этой непрерывной последовательности произошло в середине XVII в., когда Оливер Кромвель управлял большей частью страны. Но это исключение обычно рассматривается как подтверждение телеологического развития взаимосвязанных судеб короны и государства.
Другое возможное исключение произошло в 1689 г., когда Вильгельм Оранский был приглашен парламентом занять престол после отъезда Якова II во Францию. В то время конвент (так назывался парламент, поскольку только король мог созывать его на заседания) получил "возможность, которой мы никогда больше не будем иметь в мире", переделать форму государства и его отношение к народу, которым оно управляет (цитата взята из трактата, опубликованного в тот период). Однако Эдмунд Морган отмечает, что большинство писателей того времени "сходились во мнении, что наилучшей формой является древняя конституция, отличающаяся разделением власти между наследственной монархией, наследственным дворянством и всенародно избранным органом представителей". Морган также отмечает, что к "1760-м годам" общепринятым мнением о Славной революции было то, что она "восстановила первоначальную конституцию, установленную народом в те времена, о которых не помнит человеческая память".