Хотя мы еще вернемся к вопросу о том, как большинство народа признает и принимает лидера, Ассамблея экспертов не оставила сомнений в том, что этот вопрос уже был решен на момент разработки конституции:
Если один из фукаха, обладающий квалификацией, указанной в ст. 5 Конституции, признан и принят в качестве марджа и лидера решающим большинством народа, как это произошло с высокопоставленным марджа-и таклидом и лидером революции аятуллой аль-Узма имамом Хомейни, то он должен осуществлять управление и все вытекающие из этого обязанности.
Всеобщим голосованием иранский народ уже признал Хомейни верховным лидером. Фактически и его признание, и отведенная ему роль появились раньше конституции, поскольку были органически обусловлены отношениями между исламским сообществом и его Богом. По сути, конституция лишь закрепила Верховного лидера в аппарате Исламской Республики (в отличие от создания органа власти и наделения прерогативами того, кто его занимал).
Власть Верховного лидера настолько обширна, что кто бы ни занимал этот пост, он ограничен только идеологическими ограничениями шиитской традиции. Например, он назначает почти все высшие должности в судебной системе; осуществляет практически полное командование вооруженными силами (включая право объявлять войну); утверждает кандидатов на пост президента, а после избрания кандидата утверждает его избрание; увольняет президента в случае неудовлетворительной работы; выбирает членов Совета стражей (половину из двенадцати членов напрямую, а остальных - косвенно, через процесс, в котором Верховный лидер играет важную роль). Совет стражей, в свою очередь, регулирует проведение выборов в Меджлис (иранский парламент), утверждает кандидатов, которые могут быть выдвинуты на выборы в Меджлис, а также утверждает (или отклоняет) законы, принятые Меджлисом. Некоторые из этих полномочий разделены с другими назначаемыми органами, но их членов назначает сам Верховный лидер. По сути, большая часть государственного аппарата подвластна Верховному лидеру, если он решит влиять на его решения. Учитывая его роль как представителя Сокровенного Имама на земле, идеологических оснований для ограничения полномочий Верховного лидера практически нет. Это касается и срока его полномочий: Верховный лидер служит до конца своей естественной жизни.
Отношения Верховного лидера с другими духовными лицами можно разделить на три направления: отношения с другими Великими аятоллами и аятоллами вне правительства; отношения с теми духовными лицами, которые занимают важнейшие посты в правительстве; отношения с теми духовными лицами, которые выбирают нового Верховного лидера. Отношения Верховного лидера с высокопоставленным духовенством, не входящим в правительство, конституция оставляет более или менее нетронутыми. Согласно шиитским традициям и обычаям, Верховный лидер может быть первым среди равных вне правительства, но может и не быть. Клерикальная иерархия полицефальна, и каждый Великий аятолла в значительной степени независим и автономен от других. Несмотря на то, что конституция формирует политическую практику, которая влияет на организацию и деятельность шиитского духовенства вне правительства, она не допускает формального вмешательства государства в отбор лидеров духовенства, работу богословских школ, штата мечетей, научные труды и постановления, выносимые священнослужителями. Хотя было бы слишком упрощенно говорить о том, что духовенство вселилось в правительство, но не наоборот. Верховный лидер обладает не большей властью над клерикальным сообществом за пределами правительства, чем престиж, заработанный им благодаря учености и благочестию.
Совсем иная ситуация складывается в отношениях Верховного лидера с духовенством, получающим должности в правительстве. Многие из этих должностей зарезервированы за священнослужителями, и каждый пост может быть занят священнослужителем. Практически все эти назначения производятся Верховным лидером прямо или косвенно (через назначаемые им органы). Поскольку Совет стражей определяет, кто может быть избран в Меджлис, Верховный лидер может не допустить клирика и туда. Во всех этих отношениях в Исламской Республике существует очень жесткая иерархия духовенства, которая существенно отличается от структуры традиционного клерикального сообщества вне правительства. Верховный лидер может навязывать ортодоксию в правительстве, которая была бы недоступна ему в остальном обществе.