Хьюм называл суд присяжных институтом, "наилучшим образом предназначенным для сохранения свободы и отправления правосудия, который когда-либо был придуман человеческим умом", и утверждал, что его происхождение можно проследить еще во времена правления короля Альфреда (871-99 гг.).
Признавая "естественное нежелание англичан признать, что этот "палладиум наших свобод" возник в Нормандии, а не в Англии, и на основе королевского прерогативного, а не народного обычая", они, тем не менее, решительно исключают англосаксонское право как место возникновения суда присяжных.
Независимо от его происхождения, английские судьи давно придерживаются мнения, что автономия присяжных от власти суда является основополагающим принципом английской свободы. Например, в 1670 г. эта автономия была подтверждена в судебном решении, в котором утверждалось, что "освященный временем институт суда присяжных заслуживает защиты". Когда между подданными и короной возникают вопросы, вызванные политической агитацией, - вопросы, решение которых в наибольшей степени затрагивает привилегии одного или прерогативы другого, - то создается впечатление, что человеческая смекалка не позволяет придумать систему, более подходящую для защиты прав отдельных лиц и дающую уверенность и стабильность общественному мнению, чем суд страны, не может быть придумана более надежная система для обеспечения прав отдельных лиц и придания уверенности и стабильности общественному сознанию, чем система суда страны, которая досталась нам от наших предков и которую мы, в свою очередь, если мы правильно ценим наши свободы, должны передать нашим потомкам".
Аналогичная история была и у постановления habeas corpus. Рэнни, например, утверждал, что "заключение любого лица в тюрьму без должного основания противоречило исконным английским законодательным традициям, или общему праву", с "самых ранних времен". Этот давний "иммунитет от произвольного тюремного заключения" был лишь подтвержден «Великой хартией вольностей» и таким образом, вошел в статутное право. В 1679 г. недостатки этого закона были исправлены в Законе о хабеас корпус, который предусматривал: "(1) что любой из судей любого из судов ... может выдать предписание ...; (2) что закон должен применяться к заключенным в колониях или других странах; [и] (3) что тюремщик должен вернуть заключенного в течение двадцати дней "140.
Несмотря на то, что суд присяжных и процедура habeas corpus являются наиболее известными вкладами Англии в развитие западной демократии, историки давно считают "права англичан" продуктом гораздо более обширной политической культуры. С этой точки зрения английские города долгое время считались одним из зачинателей "прав англичан", поскольку они в основном находились вне феодального права, а там, где феодальное право все же применялось, они трансформировали большую его часть в общинные механизмы. Так, возникновение "особого корпоративного характера" этих ранних городов было названо "одним из величайших моральных и правовых достижений средневековья". Как хозяин двора и рынка в этих городах и деревнях, король мог предоставлять разнообразные привилегии и исключения из феодального законодательства, которые со временем превратились в обычные "свободы", ревностно охраняемые городской элитой. Утверждая эти свободы, особенно те, которые приносили доход, города вырабатывали свою "идеальную волю" в виде "постоянной цели", которая одновременно придавала единство их коллективному существованию и отличала этот коллектив от остальных членов королевской семьи. Еще более важным было возникновение и развитие английского общего права.
В 1974 г. Сейлз писал, что "мы помним Афины и Рим не столько по их преходящим империям, сколько по их постоянному вкладу в искусство, философию и юриспруденцию"; точно так же "Англия, ныне лишенная империи, останется в чести за развитие общего права, которое распространилось на полмира"."Общее право, как и английская Конституция, не имеет четко определенного происхождения и во многом рассматривается как возникшее более или менее одновременно с самосознанием английского народа, унификацией английской нации и передачей суверенитета от короны парламенту. Но на этом согласие ученых, по сути, заканчивается.