— Шерхебель! Вспомнил?
— Прости, ты о чем?
— Ну, рубанок на букву «ш», вчера говорили! Он помотал головой, подумал:
— Не знаю такого слова.
— Я тоже не знаю, — отозвался из-за загородки техник Володя.
— Дай-ка посмотрим! — Илья повернулся к экрану.
— Погоди! Не смотри, его в Гугле нет почему-то, — смутился я.
— Что ты мне голову морочишь? Если нет в Гугле — значит, нет такого слова. — Илюша раздраженно развернулся обратно к экрану и надолго замолчал. Решил, наверное, что я его разыгрываю. Н-да. Спрашивать про полосатую палку было явно не ко времени…
С самого утра навалились срочные неотложные дела
— перед выходными так всегда бывает, а тут еще ураган приближался. Какие-то встречи, передача проекта, потом я готовил отчет шефу, он после обеда летел в Вашингтон докладывать.
Только в час я наконец сделал себе вторую чашку кофе. Открыл Википедию, «железные дороги». Добросовестно прочитал статью и не нашел ничего похожего. Неужели нельзя в такой статье описать, как выглядит железнодорожный переезд? Так, посмотрим на «переезд». Ничего.
Меня охватило неприятное беспокойство. С некоторым колебанием я набрал номер жены. Путано объяснил, чего я хочу.
— Полосатая палка? Опиши, пожалуйста, подробнее. Да, вот именно так и сказала. Она психолог. Пришлось
себя сдержать, уж очень хотелось избавиться от смутного ощущения непорядка.
— Ну Маш, как описать-то? Палка такая, брус скорее даже. Длинная. Она опускается и перекрывает дорогу, когда приближается поезд. А когда пройдет, поднимается, и можно ехать.
— Разумно, — одобрила Машка. — А в каком смысле она полосатая?
— Черно-белые полоски. Поперечные.
— Тоже разумно! Это тревожная окраска, — пояснила она.
Потом задумалась еще и вдруг спросила вкрадчиво:
— Так когда можно ехать, по правилам?
— Когда шлагбаум поднят, — ответил я, не раздумывая. — О! Спасибо, золотко! Видишь, как было просто! Сам вспомнил!
— Ну и хорошо! — обрадовалась Машка. — Ладно, извини, мы тут с Олегом фрикасе делаем! Вечером договорим, целую!
Я с минуту сидел перед экраном, потом набрал слово «шлагбаум» и закрыл окно с раздражением. «Ни один запрос не соответствует»… Ну-ну. Черт бы побрал онлайновые эти словари для дебилов. Слово «фрикасе» смотреть даже не стал.
По дороге домой я вспоминал самые разные слова, стараясь докопаться до давно забытых. Озеленение, спартакиада, звеньевой, ударник… Ну хорошо, не было особой нужды их употреблять, умерло так умерло. А вот то, что я забываю всякие технические термины, это уже хуже. Читать надо больше, читать! А то уши шерстью зарастут.
Но я понимал, что просто уговариваю себя и боюсь совсем не склероза.
В три последующие дня события разворачивались все быстрее и быстрее. Я спешу записать их ход, хотя не уверен, что это кому-нибудь может понадобиться и что хоть кто-то сумеет прочитать мои записи.
В пятницу вечером погода окончательно испортилась. Я позвонил Машке и Олегу, и они отсоветовали ехать: дороги забиты, рисковать не стоит. Машка долго меня вразумляла — что надо закрыть, за чем следить, куда звонить в случае чего. Взяла с меня обещание не выходить на улицу…
Я проснулся в субботу утром, выпил кофе и включил телевизор. Обещанный ураган никуда не свернул и катился прямо на нас, медленно, как почтовый дилижанс, десять миль в час. В три часа дня, пророчил взволнованный ведущий, глаз урагана коснется берега в районе города Хаверхилл, штат Массачусетс. В пяти милях от меня. Надо подготовиться — время еще есть.
Приготовления отвлекли меня от забытых слов. Я закрывал окна, ездил за едой и питьевой водой, за бензином для генератора, заряжал аккумуляторы и наливал воду в ванну. Солнце уже скрылось за плотной пеленой, но мелкий дождик был теплым и безобидным. И только ветер крепчал и задувал ровно и механически безжалостно.
Темнеть начало в четыре, к половине шестого наступила ночь. Ветер все усиливался. Я слушал, как трещат тополя, посаженные несколько лет назад, как выламывает секции из старого забора, как со звоном вылетает стекло из окна сарая. Потом где-то оборвало провода, свет мигнул и погас. Я включил генератор, выключил все лампы, кроме настольной в кабинете, и поставил на зарядку ноутбук и телефон, а потом долго сидел у окна, глядя на темный силуэт акации на заднем дворе. Порывы ветра пригибали ее почти до земли, и все же она вновь и вновь выпрямлялась.
Забытые слова вдруг нахлынули, дразнясь на расстоянии вытянутой руки, будто плотину прорвало. Как называются обезьяны, совсем маленькие, которые тараканами питаются? А те, которые целыми днями занимаются любовью? А такой зверь, который живет в земле, голый и розовый? Как называется тот, кто ведет представление в цирке? А хлыст у укротителя — как? А в швейной машинке такая круглая штучка, с ниткой внутри? Или вот когда делают ткань, то одни нитки идут вдоль, а другие поперек, и как-то же они называются!