Время и идеи
Обращаясь к личности X. С. Чемберлена, мы невольно попадаем в самую сердцевину необычной духовной жизни последней трети XIX столетия, о которой наши знания переплетаются с вымыслами и навязчивыми мифами. В диковинной мешанине соединялись эпатирующие формы нового искусства, рискованные философские откровения, изысканные эстетические идеи, плоды религиозных исканий и мистических откровений. Видимо, никогда прежде не возникал такой удивительный культурный симбиоз. Имя ему — модернизм, с выразительным уточнением — декаданс. Изысканная хрупкость форм в сочетании с повышенной чувственной раздражительностью, стремление искать нехоженые пути познания и недоверие к истинам, за которыми стоит разум, вера во всесилие искусства, способного преобразить мир и человека, выведя его на верную дорогу к сверкающим божественным чертогам будущей жизни, — вот то, что характеризовало умонастроение его вождей. Этот строй характеристик нового явления европейской жизни в своей полноте еще не изучен, хотя отдельные стороны модернизма и времени, его породившего, представлены в огромной литературе. Нюансировка по локализации центров модернизма была, но в общем он представлялся на европейском пространстве довольно гомоморфной культурно–социальной средой. Эта однородность была обеспечена несомненным единством идеалов и ценностей, разделявшихся корифеями модернизма вне национальной принадлежности. Центром движения был, безусловно, Париж, но еще и Мюнхен, и Дармштадт, и Петербург вкупе с Москвой, Прага и Краков, но в особенности Вена. Доныне имеется поразительная недооценка того, что значил этот город в указанное время. Многие новые явления в философии, в музыке, искусстве и литературе рождались именно здесь, в этом удивительном конгломерате народов, типов личностей, культур и традиций.[19] Только в обстановке особой напряженности эмоциональной жизни габсбургской столицы чрезвычайно остро ощущались тревожные ритмы европейского культурного организма и обнажались интимные стороны человеческой экзистенции. Здесь же мы находим начала новых научных подходов к человеку и культуре. Только в этом месте возник психоанализ, а эросом стали объяснять жизнь народов, обществ, культуры и бытие космоса. И Отто Вейнингер, и Зигмунд Фрейд, и Альфред Адлер были венцами. В этом же городе несколько десятилетий прожил и Чемберлен, создавая все свои самые значимые работы, в том числе и «Основания».
Посмотрим более внимательно на эту ситуацию, что принципиально значимо для понимания Чемберлена как выразителя ее духа.
Жизнь Хьюстона Стюарта Чемберлена отмечена несомненной нестандартностью составляющих ее обстоятельств, особенно рельефной при сопоставлении с жизненными судьбами людей предшествующего времени. Она в большей своей части — притом самой продуктивной — пришлась на тот период, который вошел в культурную историю западного мира под названием «fin de siecle», а в современной исторической памяти — «Belle Epoque». Он был обилен людьми необычных судеб, искушаемых жаждой острых переживаний и приключений, авантюрных и склонных к рискованным предприятиям.[20] Но даже на фоне этих необычных биографий его жизненный путь выразительно выделяется, хотя, строго говоря, он не совершенно уникален. Можно насчитать не один десяток европейцев того времени, жизни которых при всем индивидуальном различии обладают определенной схожестью, неким типологическим подобием.
20
Эту экзистенциальную установку человека выразил Э. Юнгер, в частности в своем знаменитом эссе «Das abenteuerliche Herz». Перевод названия вызвал дискуссию, ибо русские эквиваленты немецкого слова «Das Abenteuer» — «приключение», «авантюра» не вполне отвечают заключенному в нем смыслу, особенно при учете контекста эссе, к которому оно относилось. Сам Э. Юнгер — совершенный продукт именно этой эпохи, его собственная биография могла бы стать классическим примером сказанного. См.:
Мы сошлемся в данном случае на Г. Кайзерлинга, который в дальнейшем нам будет служить важнейшим источником для характеристики Чемберлена, которого он знал лично. «Философия смысла», которую представлял он, как раз ориентировала на эту таинственную первооснову, в которой находит свое начало все то конкретно сущее (человек), которое составляет культуру и реальную жизнь. См.: