Куда больше внимания, чем отцу, Чемберлен уделил в своих записках иным родственникам по его линии. Среди них он упоминает дядю сэра Невилла Чемберлена (1820–1902), закончившего жизнь в чине фельдмаршала. В отцовском роду это была единственная значительная личность. Его отличали легендарная отвага и мужество, но сверх этого и независимость суждений. Племянник отмечает его принципиальное неприятие войны с бурами в Южной Африке и жесткую критику военно–административной политики, проводимой знаменитым Китченером. Свое несогласие престарелый фельдмаршал не держал для домашнего употребления, а публиковал в прессе и в дебатах, вызвав ярость английского общества. В его высказываниях просматривается человек чести и благородства, которому претили насилие, грабительские захваты, концентрационные лагеря, сопровождавшие всю недостойную военную кампанию в Африке. Судя по всему, он питал некоторые германофильские чувства, ибо единственный венок, украсивший его могилу, был от кайзера Вильгельма, а незадолго до смерти благословил автора расовой теории словами: «Благодарю Бога за то, что ты не только родился свободным, но и способным свободно говорить».[55]
Впрочем, родовое имя «Чемберлен» оказалось благоприобретенным за два поколения до рождения автора «Оснований». Его дед по линии отца (род. 1773) был внебрачным сыном графа Уэстморленда, родовая фамилия которого была Фейн (Fane). А оно древненорманнского происхождения, поэтому с распространенными в Великобритании Чемберленами род отца ничего общего не имел.[56] В свою очередь Уэстморленды возводили одну линию своей родословной к Плантагенетам. Но бастардное происхождение деда все же было не вполне благоприятным фактором. Здесь в биографическую канву вплетается популярная романтическая нить.
Молодой человек воспитывается в доме графа Уэстморленда, не ведая своего сыновства, как дальний родственник, совместно с детьми вельможи. Среди них выделяется девушка, и между ними вспыхивает любовь. Чтобы пресечь ее, пришлось пойти на крайность и раскрыть юноше тайну его происхождения. Он тотчас же покидает семью своего отца. На быстром коне он в одну ночь достигает ближайшей гавани, и корабль уносит его в заокеанские дали. Много лет спустя он обнаруживается в Португалии. Затем он поступает на английскую дипломатическую службу, и местом его пребывания становится Бразилия, Рио–де–Жанейро. Он оказал Англии многие услуги в те непростые для формирования государственности стран Америки времена, за что был возведен в баронеты. Позже, уже в XIX в. (1829), он вновь оказывается в Португалии, но не как ловец удачи, а как полномочный посол Англии. Но в том же году он скоропостижно умирает. Человек с несомненными авантюрными склонностями, дед Хьюстона обладал еще и немалыми познаниями и интересом к естественным наукам. Будучи в Бразилии, он основал ботанический сад, состоявший из диковинных южноамериканских растений. Заслуги его в области ботаники были отмечены Большой серебряной медалью Королевского ботанического общества. Его усилиям мы должны быть благодарны распространению в Европе бегоний. Многочисленные сыновья от двух браков все пошли по военной части, не унаследовав от отца его ученых талантов и страсти к приключениям, но, как видели, достигнув высот воинской карьеры.
Помещая себя в генеалогическую цепочку отца, Чемберлен отмечает резкое отличие свое от тех свойств, которыми наделены были предыдущие представители ее мужской линии: «Я не обладаю ни норманнским носом, ни англосаксонскими глазами, я много крупнее, чем остальные мужчины моей фамилии, кроме того, преимущественно эмоционально организованная (leidenschaftlicher veranlagt) моя душа широко открыта божественному языку музыки, как своему сродственному элементу: все это, очевидно, наследственные обретения из рода моей бабушки».[57]
В этом последнем мы встречаем немало колоритных фигур. Бабушка по линии отца, о которой нам еще предстоит говорить, обладала девичьей фамилией Морган, что знающему историю имен и родов Англии говорит о многом. Корни этой фамилии находятся в заселенном кельтами Уэльсе. У кельтов, считается, существовал обычай всем жителям одного дистрикта присваивать имя соответствующего землевладельца. Но под шапкой таких фамилий, как Морган, скрыты весьма различные родовые элементы. Среди Морганов не счесть людей морских занятий. Один из братьев бабушки, капитан Ричард Морган, оставил после себя нечто вроде семейной хроники, которая восходит примерно к середине XVII в. Прадед капитана Моргана, по сведениям этой хроники, имел кровную связь со старинными королевскими фамилиями Уэльса. Взяв в жены девицу римско–католического исповедания, он вверг себя в острый конфликт с окружением. У кельтов никогда не была в обычае религиозная индифферентность. Кельт — католик, безоглядно верующий; но и некатолики среди них — самые непримиримые враги Рима. Родители невесты потребовали от жениха перехода в католичество; его возмущенная семья порвала с ним всякие отношения и исторгла его из своего лона. Но разворотистый предок не пропал. Приобретя земельные угодья, он повел дело столь успешно, что вскоре превратился в крупного землевладельца. Погубила его страсть к игре на конских скачках, на которой он потерял большую часть своего состояния.
56
Таким образом, оно (родовое имя) не имеет никакого отношения ни к Остину Чемберлену, участвовавшему в создании Версальской системы и договоренностей в Локарно (1925), ни к злосчастному Невиллу Чемберлену, участнику Мюнхенского соглашения (1938).