Впрочем, его сын, преодолевая трудности, порожденные разорением отца, все же сумел добиться благополучия. Именно он своим браком на дочери любекского торговца Герхарда Бекманна позволил примешать к кельтской крови толику немецкой, столь энергично заговорившей в его правнуке. От этого брака в 1785 г. родилась бабушка Хьюстона, на руки которой и попало дитя, когда его мать умерла спустя год после родов. Все Морганы отличались редкостным долгожительством и витальностью, в чем Чемберлен усматривал проявление их устойчивого расового начала. Последний из них, о ком мы говорим, Уильям Морган принял кончину в 89 лет, свалившись с яблони, куда он забрался, чтобы отведать плод именно там, где он произрос. Его супруга почила в 94 года, но еще за три дня до смерти она совершила обычное посещение церкви, преодолев путь туда и обратно в 10 английских миль. Посетив последний раз Англию в 1908 г., Чемберлен встретил своего 85–летнего двоюродного брата, шедшего по улице с молодецким видом, попыхивающего трубкой и играющего тростью. Наконец, бабушка, у которой он жил 12 лет до ее кончины, когда ей было за восемьдесят, сохраняла до конца добрый нрав, здравый смысл и светскую активность.
Представляя свое родословное древо, Чемберлен, помимо определенной гордости своими неординарными предками, настойчиво демонстрирует на близком ему примере значение, живучесть, продуктивность тех расовых, генетических начал, которые всегда обнаруживают себя в структуре личности их обладателя: в наружности и вообще в строении тела, в темпераменте и строе мышления, в способностях, которыми происхождение одаривает человека, перенося их биологическими путями от поколения к поколению. Для Чемберлена было важно показать и то, что он сам и его предки оставались в пределах нордической расы, распавшейся на ряд ветвей племен и народов, и то, что его наклонность к немецкому духу имела под собой расовую основу. Поэтому он далек от сентиментального любования заслугами и приключениями представителей своего рода и, более того, от объяснения их привходящими общественными или бытовыми обстоятельствами. Он останавливается только на тех биографических фактах, в которых сказываются расовые, породные свойства человека. Во всем говорит и проявляется кровь, тот неразлагаемый биологический субстрат, в котором пульсирует животворное начало человека.
Примеров этой установки предостаточно. В 1902 г. мюнхенский художник Франц Ленбах занят портретом Чемберлена. Дело идет туго, художник не может определить принцип физиогномической организации наружности модели. Наконец, после долгих сомнений, он спрашивает: «Скажите, господин Чемберлен, Вы действительно по своему происхождению чистый англичанин?». «Конечно, — отвечает Чемберлен, — отец англичанин, мать шотландка, а бабушка моя валлийка, посему я могу считать себя истинным представителем главного острова Великобритании». Ленбах что–то бормочет себе в бороду: «... но эти виски, эти руки; а соотношение верхней части головы и лица, и прежде всего эти усы! Все очень скандинавское!» Для убедительности он находит и показывает портрет, изображающий Нансена: «Смотрите, господин Чемберлен, этот человек — Ваш родственник! Это Ваш тип!» Чемберлен описал этот эпизод сестре своего отца, которая, хотя и родилась в 1815 г., сохраняла в совершенной ясности свой ум (скончалась в 1912 г.!). И та припомнила, что прабабушка Чемберлена была родом из Любека, но любила рассказывать о своем норвежском и даже шведском происхождении, хотя среди знакомых слыла за датчанку. Ленбах оказался прав в своей проницательности, в модели укоренились нордические признаки.
Мы кратко представили происхождение Чемберлена по отцовской линии и назвали только тех предков, которых он сам пожелал выделить из многочисленной родни. Предпочтения, отдаваемые им тому или иному лицу, далеко не всегда объясняются яркостью или значительностью, а подчинены, как мы уже отмечали, его пониманию природы человеческого типа, складывающегося из элементов предшествующих, расово опосредованных характеров. Для Чемберлена было жизненно важно показать, что его характер складывался в пределах одного расового типа.