Он преподал Чемберлену первые уроки немецкого и после следил за его совершенствованием. Но его широкая образованность оказалась более значимой для ученика, чем непосредственно сами занятия по языку. Учитель удивлялся тому, что мальчишка со столь несуразным образованием основательно знаком с Шекспиром. Между ними возникли, что и естественно, отношения серьезной дружбы и взаимовлияния. Они прервались два года спустя, когда отцу Чемберлена пришла в голову мысль отдать сына в сельскохозяйственную школу с тем, чтобы превратить его в фермера и отправить в Канаду. В 1873 г. Хьюстон должен был поехать в Англию, проведя в ней лето и осень. Но он отстоял свое право на самостоятельность и вскоре уже навсегда вернулся на континент. Только спустя двадцать лет, в 1893 г., он вновь посетил остров ради краткой встречи с родственниками.
Отец вынужден был отступиться, предоставив сыну полную свободу. Кунтце к этому времени принял должность пастора в Сан–Ремо. Но еще несколько месяцев им довелось общаться, чему Чемберлен придавал особое значение. Это была уже встреча не учителя и ученика, а друзей. В этом общении он воспринял от своего друга–учителя самое важное: умение учиться, что сообщалось четким планом, последовательностью и дисциплиной ума. Если французская школа дала ему выучку ясности и простоты выражения мысли, а английская привила мужество быть независимым, то немецкий учитель обогатил его научной методичностью и способностью к самостоятельному образованию. И как только позволило состояние здоровья, Чемберлен поступил в Женевский университет (1879).
Описывая свое духовное развитие в период школьного обучения, Чемберлен оставляет в стороне целый ряд фактов, насыщавших его жизнь новыми смыслами и переживаниями. Среди них и встреча в Каннах с девицей Анной Хорст, дочерью адвоката из Бреслау (1874), спустя четыре года ставшей его женой и безропотно принявшей на себя заботы по ограждению капризного и болезненного супруга от житейских волнений; и попытка пристроиться во Флоренции к изучению ботаники при университете (1878); и смерть отца в этом же году.
Но быть поклонником германизма и остаться в стороне от такой важной формы его выражения, как музыка, представлялось невозможным. Именно на 70–е годы приходится ряд первостепенных событий в музыкальной жизни Германии. Рихарду Вагнеру, который претендовал на создание нового типа музыкального дела — музыкальной драмы, соединяющей в себе сюжет высокого смысла с музыкой, пронизывающей всю структуру драмы не как ее музыкальное оформление, а как язык выражения характеров действующих лиц и сущности событий наравне со словом, удается осуществить крупное предприятие. При содействии баварского короля Людвига II в небольшом городке Байройт закладывается и строится храм музыки, особый театр для исполнения вагнеровских опер (1872). Через четыре года в нем открывается Байройтский оперный фестиваль. По мысли его создателя он должен был стать общегерманским центром духовного обновления посредством высшей формы искусства в виде открытого им синтеза национального мифа и соответствующей ему музыкальной формы. Вначале Чемберлен был далек не только от Вагнера, но, по–видимому, и от музыкальных интересов вообще. Именно на 1878 г. приходится и первое знакомство с Вагнеровской оперой — это была опера «Тангейзер», — и включение в вагнерианское движение/Но этому предшествовали опыты овладеть музыкальным исполнительством: будучи во Флоренции, он какое–то время берет уроки игры на виолончели. Но еще до этого, в 1875 г., он окончательно решает приступить к самому серьезному изучению немецкого языка.[67] Успехи были настолько значительны, что они позволили ему вступить в общение с видными деятелями вагнерианского движения и, сверх того, спустя несколько лет создать первые литературные опыты на нем. Ими были очерки на темы музыки Вагнера и защиты его идей.
67
Чемберлен вспоминал, как огорчил его ответ Кунтце на самонадеянный вопрос о том, насколько совершенно «онемечился» он в языке и общении. «Для иностранца, — отвечал Кунтце, — Вы владеете им в совершенстве, но если Вы желаете им овладеть как высшей своей целью, то следует Вам признать, что от этого Вы еще далеки и изучать язык надобно как бы заново». Этим путем он и пошел. О. Кунтце исправлял язык его основных сочинений.