Исходный момент
Поскольку в своей книге я опираюсь на прошлое, я был вынужден составить историческую временную схему. Но в той мере, в какой моя история относится к настоящему, которое не позволяет дать определенного временного завершения, то ей не нужно определенного временем начала.
XIX век указывает не только в будущее, но и в прошлое: в обоих случаях ограничение допустимо только для удобства, но не дано в фактах. В общем введении я рассматривал 1–й год от Рождества Христова как начало нашей истории и более подробно обосновал эту точку зрения в вводном слове к I разделу. Однако, я не придерживался слепо этой схемы. Если мы когда–нибудь станем настоящими христианами, тогда то, что здесь только намечено, стало бы исторической действительностью, так как это означало бы рождение поколения нового типа: может быть, XXIV век, к которому узкими полосами протянутся тени XIX, сможет принять более четкие очертания? Если начало и конец тают и сливаются в безграничном penombra, то тем более необходима четкая линия. Здесь недостаточно произвольной даты.
Речь идет об определении исходного момента истории Европы. Пробуждение германцев к их историческому предназначению основателей совершенно новой цивилизации и совершенно новой культуры образуют этот исходный момент. Центральным моментом этого пробуждения можно обозначить 1200 год.
Едва ли кто–то станет отрицать, что северные европейцы стали носителями мировой истории. Понятно, что они ни в одно время не были одни, ни раньше, ни сегодня. Напротив, с самого начала их своеобразие развивалось в борьбе с чужеродным, сначала против хаоса приходившей в упадок Римской империи, затем, постепенно, против всех рас мира. Другие также испытали влияние — причем очень значительное — на судьбы человечества, но всегда как противники Человека с Севера. То, что было завоевано с мечом в руках, является лишь самым малым. Истинной борьбой была борьба за идеи, что я попытался показать в главах 7–й и 8–й настоящего произведения. Эта борьба продолжается и сегодня. Если германцы и не были единственными при формировании истории, то они оказались непревзойденными: к ним относятся все личности, выступавшие, начиная с VI века, истинными творцами судеб человечества, — будь то создатели государства, будь то изобретатели новых мыслей и оригинального искусства. То, что создают арабы, недолговечно, монголы разрушают, но ничего не создают, все великие итальянцы rinascimento происходят родом с севера, в жилах их течет кровь ломбардов, готов и франков, или с крайнего германо–эллинского юга, в Испании жизнеспособный элемент образуют вестготы, евреи переживают сегодня свое «новое рождение», в любой области усваивая себе как можно точнее германские образцы. С момента пробуждения германцев начинается становление нового мира, мира, который нельзя назвать чисто германским, мира, в котором именно в XIX веке появились новые элементы или по крайней мере такие элементы, которые раньше почти не принимали участия в процессе развития, такие, например, как ранее чисто германские, но затем в результате смешения крови почти полностью «разгерманизированные» славяне и евреи, мира, который, возможно, еще будет ассимилировать большие расовые комплексы и вместе с этим воспринимать в себя соответствующие отличающиеся влияния, но во всяком случае нового мира и новой цивилизации, коренным образом отличающихся от эллино–римской, египетской, китайской и всех других, более ранних или современных. Началом этой новой цивилизации, т. е. моментом, когда она начала придавать особый отпечаток миру, думаю, можно назвать XIII век. Отдельные личности, такие как король Альфред, Карл Великий, Скот Эригена и т. д., уже намного раньше внесли германское своеобразие в культурную деятельность, но историю делают не единицы, а массы, одиночки только подготовили путь; чтобы стать силой, несущей цивилизацию, германцы в своей массе должны были пробудиться и закалиться для осуществления своей собственной воли, в противоположность к чужой, навязываемой им. Это произошло не сразу, это произошло не во всех областях одновременно. Выбор 1200 года в качестве отправной точки является произвольным, но я верю, что смогу его обосновать, и буду считать, что я добился всего, если мне удастся устранить оба неверных понятия: «Средневековье» и «Ренессанс», которые не просто затемняют понимание современности, но делают его почти невозможным. На месте этих схем, без конца плодящих заблуждения, выступит простое и ясное признание, что вся наша сегодняшняя цивилизация и культура является плодом деятельности определенного вида людей: германцев.
1 Неверно, что германский варвар вызвал так называемую «ночь Средневековья»; скорее эта ночь явилась следствием интеллектуального и морального банкротства безрасового человеческого хаоса, взращенного заходящей Римской империей. Без германцев на мир опустилась бы вечная ночь; без непрерывного сопротивления негерманцев, без постоянной войны, которая и сегодня еще ведется из глубины неискоренимого хаоса народов против всего германского, мы бы достигли совершенно другой ступени культуры, чем та, свидетелем которой был XIX век.