На специфичность позиции Чемберлена по отношению к еврейской проблеме в свое время обратил внимание Теодор Лессинг (1872–1933). Это колоритная, весьма своеобразная фигура, выделяющаяся даже на фоне немецкой жизни периода Веймарской республики, богатой экстравагантными личностями. По происхождению — еврей из состоятельной семьи, родившийся в Ганновере, стал носить фамилию знаменитого немецкого просветителя эпохи «Бури и Натиска» Готхольда Эфраима Лессинга, которую принял на себя отец Теодора из чувства безграничного преклонения перед мыслителем. С детства отличался своенравным характером, независимостью суждений и неприятием рутинной жизни в самодовольном благополучии. Диапазон его интересов был чрезвычайно широк. Лессинг проявил себя и как поэт, и как эстетик, и как философ. В последнем качестве он стал известен как автор весьма нашумевшей книги «История как осмысление бессмысленного» (1921), где понимание истории выведено из обычных представлений как адекватного воспроизведения объективно происходившего. Не меньшую известность принесла ему и его социальная деятельность. Лессинг выступил как реформатор в области социальной педагогики, а в последнее время почитается как один из инициаторов и теоретиков современного феминизма. Действовал как бесстрашный публицист, одним из первых увидевший в таком событии, как избрание Пауля Гинденбурга президентом Веймарской республики (1925), зловещий знак «угрозы для немецкой демократии и свободы». Книга о нем вызвала ярость в консервативно–реакционной и набиравшей силу фашистской среде и стоила ему жизни. Лессинг был убит в Мариенбаде (Марианские Лазни, Чехословакия) в 1933 г. сразу же после захвата власти фашистами. Эмиграция не спасла. В самое последнее время внимание привлекли его размышления о природе антисемитизма в современной ему Германии и самосознании еврейских интеллектуалов в немецком обществе. Последнюю проблему, названную им «самоненавистью» (Selbsthass), Лессинг изложил в ряде своих очерков, вызвавших пристальный интерес в немецких культурных кругах.[148]
Т. Лессинг указывает на сложную конфигурацию антисемитского комплекса в ментальной и психической структуре его носителей. Это влечет за собой подчас парадоксально–противоречивую, с неопределенностью или избирательной мотивировкой, стратегию поведения таких индивидов. Так, личное отношение Чемберлена к евреям было специфично: оно не имело признаков брезгливости или физиологизма. Он нередко способен был, как мы это ранее видели, проявлять интерес к интеллектуализму еврея, даже быть способным к восприятию того нового, что мог ему сообщить собеседник–еврей. Даже сверх того. Удивляло, — замечает Т. Лессинг, что свой главный труд он посвятил Юлиусу Визнеру, известному ботанику, под руководством которого он начал свою научную работу в Швейцарии и который позже стал ректором Венского университета. Визнер был евреем и принял посвящение Чемберлена. Поступок Визнера Лессинг оценил как «разительный пример недостатка самоуважения».[149] Т. Лессинг отмечает, что за Чемберленом известен и другой случай. В 1905 г. он послал личное письмо некоему молодому человеку, разумеется, еврею, Максу Штайнеру, автору двух небольших книг, в частности «Косность современного вольномыслия. Критическое исследование» (1905). В письме Чемберлен выразил восхищение книгой молодого и неизвестного автора, которая, якобы, навела его на важные мысли. Нечего говорить о той гордости, какой преисполнился начинающий ученый, получив нежданно похвалу от известнейшего философа.
148
149
Ю. Визнер, как и M. Штайнер, принадлежали к тем еврейским типам, которые, по Лессингу, изживали в себе всяческие следы еврейства, стремясь полностью раствориться в немецкой среде, заставив окружение забыть об их происхождении.
Исследователи находят элементы антисемитизма даже в энциклике папы Пия IX «Immaculate conception (Непорочное зачатие)» 1854 г. С ним же связывают появление антисемитской книги Гужоно де Муссо «Еврей, иудаизм и иудаизация христианских народов» (1869) (