- Ты сегодня убедилась в том, что не я законченный подлец в этой истории? – спросил он, открывая пакет с едой.
Я сжала кулаки и промолчала.
- Юля, я с тобой разговариваю, - отвлекся Вадим от ужина, уставившись на меня.
- Что ты от меня хочешь? – спросила я, отворачиваясь и наливая чай. – Я не стану ненавидеть отца.
- Я этого и не прошу, - мужчина встал у меня за спиной. – Только хочу, чтобы ты сняла розовые очки.
Я почувствовала, что вся моя выдержка, которую я тренировала весь день, трещит по швам. Я резко развернулась, уставившись на стоящего очень близко мужчину.
- А я хочу, чтобы ты не читал мне нотаций. Мой папа – самый близкий для меня человек и таким останется. Ты уже взял нас в рабство и отобрал квартиру, теперь хочешь, чтобы я его стала ненавидеть? Не выйдет! И да, я считаю, что мой отец поступил неправильно, но и ты так же не прав!
- Да? – Вадим упер руки в бока, продолжая сверлить меня взглядом. – И в чем же?
Я рассмеялась – неискренне и надуманно.
- Ты серьезно?! Ты решил, что ты и судья и палач, а теперь спрашиваешь в чем?! Знаешь, да, ты все так же остаешься самым большим подлецом, потому что я вообще не причем, а мой отец не угрожал ничьей жизни и не выкручивал руки чужим детям, - припомнила я ему его верзилу, который тащил меня в комнату в первую нашу встречу.
Я поняла, что я его разозлила. Но сейчас я была довольна. Мне нравилось, что я сбила эту лицемерную маску с его лица. Мне даже хотелось, чтобы он меня ударил, и тогда я точно буду знать, что он законченная тварь.
Но он не поднял на меня руку и даже не повысил голоса.
- Пошла вон, - лишь тихо произнес Вадим.
- Что? – я такого не ожидала. Думала, что он сейчас выплеснет на меня злость, так как я выплеснула на него.
- Ты слышала, - глухо произнес мужчина. – Я устал играть в заботливого папочку. Твой отец – подонок и негодяй, а ты просто его продолжение, которое дальше своего носа ничего не видит. Я устал пачкать руки о вашу мерзкую семейку. Так что собрала свои манатки и свалила с моих глаз долой. А с твоим отцом я отдельно разберусь.
Только сейчас до меня начало доходить, что я все испортила. Что не справилась с эмоциями, а теперь я не знаю, что делать. И самое главное, что не знаю, как буду жить дальше.
Меня замутило, в глазах поплыло, и я только чудом не грохнулась в обморок. Но Вадим, словно не замечая моего состояния, развернулся и вышел.
Я закусила губу, приходя в себя, а затем направилась в комнату делать то, что он велел.
Только я во всем виновата.
Глаза горели, но слез почему-то не было. Я очень боялась последствий. Не за себя, со мной все будет в порядке. Есть множество людей, к кому я могу пойти, но что будет с моим отцом? Он так же останется работать или его убьют?
Нет. Я мотнула головой. Вадим не убийца, по крайней мере, мне так кажется. Но наверняка жизнь неугодных ему, он сможет испортить.
Возникло желание позвонить папе и все ему рассказать. Спросить, что мне делать в этой ситуации и что ему грозит из-за моей несдержанности. Я же своими глазами видела тех головорезов, которые ворвались к нам в квартиру. И хотя образ Вадима теперь у меня не вяжется с бандитами, я понимаю, что так просто он это не оставит. Да и сам он абсолютно не простой человек.
Я уже потянулась за телефоном, чтобы набрать папе, как у меня резко заболел живот. Очень странно, учитывая, что критические дни должны начаться только через неделю, а боль была очень похожа на ту, что сопровождает меня в эти дни, только сильнее.
На всякий случай я, согнувшись, дошла до ванной, где и убедилась, что они начались неожиданно раньше. Сделав все необходимые процедуры, я отправилась дальше собирать вещи, но боль была просто невыносимой. Обычно, у меня всегда есть болезненные ощущения, но не такие, как сейчас.
Списав все на стресс, я постаралась отречься от боли и продолжить сбор чемодана, понимая, что Вадиму явно не понравится, если я буду копаться.
Когда сборы были закончены, я снова зашла в ванную, с ужасом осознавая, что происходит что-то не то. Крови было слишком много, и мне стало страшно. Плюсом сильная боль, которая просто сгибала меня пополам.
Как же все это не вовремя. Если я сейчас сообщу мужчине, что мне надо в больницу, он решит, что я пытаюсь манипулировать. С другой стороны, мне бы только выйти за дверь, а там я сама доберусь до врача.
Закусив губу, я взяла чемодан и вышла из комнаты. Вадим был в гостиной. Упершись локтями о колени, он что-то изучал в телефоне. Заслышав мои шаги, он спокойно отложил мобильный и поднял на меня голову.