Вадим хмыкнул, трогаясь на зеленый.
- Это потому что она моя подруга? – спросил он, заранее зная ответ.
- Да, - сухо ответила я. А какой смысл врать? Мы же оба это прекрасно понимаем.
Краем глаза я заметила, как Вадим стиснул зубы, явно недовольный таким моим ответом. Ну а что я могу сделать? Он должен прекрасно понимать, что, несмотря на то, что я благодарна мужчине за исход наших отношений, я все еще помню, как он ворвался в нашу квартиру и тот страх, что я испытывала первые несколько дней.
- Ненавидишь меня? – тихо то ли спросил, то ли констатировал мужчина.
Я вздохнула, прикрыв глаза.
- Все сложно, Вадим… У меня нет ненависти, но видеть тебя я больше бы не хотела.
Мужчина повернулся ко мне, а затем еле заметно кивнул.
- Я не буду к тебе лезть, поверь.
- Я верю, - я постаралась одобряюще улыбнуться, но получилась лишь жалкая гримаса. Почему я сейчас не чувствую облегчения от этих слов, а скорее какое-то опустошение?
Оставшуюся часть дороги мы ехали молча. Словно, эти слова все расставили по своим местам, и говорить нам с ним больше не о чем.
- Приехали, - сухо произнес Вадим, когда мы вновь оказались возле знакомой мне уже стройки.
Мужчина собрался выйти из машины, но я, даже неожиданно для себя, остановила его, хватая за запястье. Он сел обратно, вопросительно посмотрев на меня.
- Я тебя не поблагодарила, - тихо проговорила я. – За больницу, за психолога…
Вадим хмыкнул, барабаня пальцами по рулю.
- Мне не нужна твоя благодарность, Юль… - коротко произнес он.
- Мне нужна, - возразила я. – Спасибо. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, ты бы мне понравился.
Мужчина еле заметно улыбнулся.
- Но их не будет. Обстоятельства теперь навсегда останутся такими.
- Я знаю. И мне жаль, - искренне произнесла я.
- Мне тоже. Пойдем.
Я кивнула, убирая свою руку с его. Что ж, хоть разойдемся на не самой плохой ноте. О том, что отец может отказаться от суда и продолжить разборки с Вадимом, я старалась не думать. Он же умный, должен понимать, что нам будет так лучше.
- Юля?
Я вошла на территорию почти уже завершившейся стройки в тот момент, когда отец вкручивал какие-то болты.
- Да, пап, привет, - улыбнулась я, подходя ближе к отцу. Краем глаза я отметила, что его рука все еще в гипсе, что, в прочем, совсем неудивительно. Не так-то много времени прошло, просто событий было много.
- Какими судьбами? – папа обнял меня здоровой рукой, а я, уткнувшись в него носом, поняла, что разговор будет сложнее, чем мне это представлялось.
- Приехала поговорить, - тихо произнесла я, отстраняясь и заглядывая в глаза отцу. – О нашем будущем.
Папа оттряхнул штаны от строительной пыли и указал мне рукой на стоящие неподалеку скамейки.
- Пойдем. Я очень рад тебя видеть, дочка. Ты как сама?
Я пожала плечами, идя в ногу с отцом до места отдыха.
- Даже не знаю, как сказать… Очень много всего…
- Я понимаю, - качнул головой отец, - тебя Ковалев не трогает?
- Нет, - уверенно я мотнула головой, - он даже идет нам на уступки.
Я почувствовала, как сердцебиение набирает скорость. Вот мы и подошли к основной теме разговора.
- Уступки? – папа удивленно посмотрел на меня. – Не думал, что он способен на это. И что же он предлагает?
- Он сказал, что вернет нам квартиру, если ты сам пойдешь в полицию и признаешься в воровстве, - на одном дыхании выпалила я.
Папа молчал, внимательно смотря на меня. Ну, давай же, скажи, что ты хочешь для меня всего хорошего, поэтому пойдешь на этот шаг!
- Еще он меня тут же отпустит, если ты согласишься, - добавила я, решив, что квартира – слабый аргумент для отца, а вот свобода его дочери – это да. – Пап?
Отец почесал затылок, смотря куда-то за мою спину.
- Я не буду этого делать, - тихо, но уверенно проговорил он.
- Почему, пап? – спросила я, чувствуя, как краски покидают мое лицо.
- Потому что меня посадят, - отец вновь посмотрел мне в глаза, - а потом я должен буду еще вернуть все, что взял.
- Я заработаю, пап, буду откладывать, пока ты будешь в тюрьме, - взяла я его за руку. - Мы сейчас можем выйти из этой войны с наименьшими потерями. В конце концов, можно продать нашу большую квартиру и купить маленькую, это не проблема. Я могу работать на трех работах. Мы справимся.
Папа высвободил свою руку из моей, продолжая смотреть мне в глаза.
- Ты понимаешь, что у Ковалева связи? Что он сможет засадить меня надолго?
- Пап, - я поджала губы, стараясь не выдать своей обиды, - он не будет этого делать. Он согласен решить все по закону, без запугиваний и рэкета.
- Ты с ним спишь?