Я тяжело вздохнула.
- Но теперь-то у меня есть информация, я могу апеллировать ей.
- Юль, - Вадим бросил на меня взгляд, - ты капец доверчивая, я боюсь, что после разговора с ним у тебя опять в голове что-то переключится.
Я внимательно посмотрела на мужчину.
- Так ты не за меня, а за себя беспокоишься, - протянула я.
- В каком смысле? – удивленно переспросил Вадим.
- Боишься, что я после разговора с отцом буду опять к тебе настороженно относиться. Боишься, что он мне что-то наговорит, и я снова встану на его сторону.
Мужчина замолчал, а я поняла, что попала точно в цель.
- Этого не будет, Вадим, - произнесла я. – Я для себя сделала выводы.
Он лишь кивнул, ничего не говоря в ответ. Наверняка, он не до конца мне поверил, но убеждать я его не буду. Сам вскоре убедиться.
Как ни странно, в себе я была уверена на все сто. Чтобы мне отец сейчас ни говорил, я не буду это воспринимать за чистую монету. Но некоторые моменты касаемо мамы, мне хотелось узнать. И ладно, что уж кривить душой, мне хотелось его увидеть. Не то чтобы я соскучилась… Скорее хотела убедиться, что он в норме. Чтобы он ни сделал, ничто не может отменить того факта, что он меня хорошо воспитал и дал мне все, что необходимо.
Мы въехали на территорию какого-то склада. Я здесь раньше ни разу не была, даже не задумывалась, где конкретно трудится мой отец. И где живет.
На секунду даже стало стыдно, что я ни разу не поинтересовалась об условиях содержания моего отца, но потом я вспомнила тех амбалов из казино и их обещания наказать меня по полной, и стыд сразу же ушел на второй план.
Мы остановились возле какого-то помещения, видимо, офиса. Я вышла из машины вслед за Вадимом, и мы прошли внутри этого двухэтажного строения.
- Что это за место? – спросила я.
- Еще одна моя сфера деятельности, - не вдаваясь в подробности, ответил мужчина.
- А где мой отец живет? – все же не удержалась я от вопроса.
- Здесь есть несколько комнат, одну из них я отдал ему, - ответил Вадим. Вообще я была очень удивлена трансформацией мужчины. Как только мы поехали к моему папе, Вадима словно подменили. Я даже вспомнила, почему я его боялась. Он сейчас был жестким, отстраненным. Мне не нравится видеть его таким. Возникает ощущение, что мы вернулись к прежним нашим взаимоотношениям, и мне становится страшно.
- Эй, - я остановила идущего на полшага впереди меня Вадима.
- Что такое? – без тени улыбки спросил он.
Я сделала шаг к мужчине и крепко прижалась к нему. Вадим вначале несколько растерялся, а затем крепко обнял меня.
Я подняла голову и заглянула ему в глаза, с удовольствием наблюдая, как лед в них тает.
- Я с тобой, - тихо проговорила я ему.
- Знаю, - Вадим убрал выбившуюся из хвоста прядку мне за ухо, - но все равно чертовски переживаю. И за тебя, и за себя.
- Не стоит, - я прикоснулась своими губами его губ.
Мужчина улыбнулся и кивнул.
Дальше мы шли уже более расслабленно.
На втором этаже Вадим остановился возле одной из двери, а затем толкнул ее.
Я сразу увидела отца, он сидел за небольшим столом, что-то печатая на клавиатуре. Он поднял взгляд и ошарашено застыл.
- Юля?
Я кивнула и прошла внутрь, на секунду обернувшись на Вадима. Тот застыл на пороге, с ненавистью смотря на моего отца. Заметив, что я смотрю на него, он отвел взгляд.
- Я жду тебя в машине, - сухо проговорил он. – Не заблудишься?
- Нет, - я улыбнулась, - я недолго.
- Хорошо, - Вадим мельком взглянул на моего отца, а затем пошел обратно.
- Привет, - произнесла я, садясь напротив папы.
- Привет, - он улыбнулся, но улыбка вышла вымученной. Я отметила, что он похудел, но в целом выглядел нормально. Я все же переживала, что Вадим жестит. Хоть он и обещал, что не тронет папу, я все равно осознавала, как он его не любит. И я даже боялась узнать, как проходил разговор, когда ко мне вломились выбивать долги.
- Ты как? – спросила я скорее для приличия.
- В порядке. Для рабства, конечно.
Я закусила изнутри щеку, чтобы не развивать эту тему. Хотя очень хотелось кричать на него, спрашивать, о чем он думал, говорить, как я могла пострадать из-за его действий. Но я понимала, что не добьюсь ничего. Если человек к пятидесяти годам не изменился, навряд ли мои доводы его убедят.
- А ты как? – спросил он, не дождавшись от меня сочувствия.
- Нормально, - я опустила взгляд, собираясь с духом, а затем снова смело взглянула ему в глаза, - я с мамой виделась.
Отец постарался сохранить беспристрастное выражение лица, и для человека, плохо его знающего, он бы справился. Но я его очень хорошо знаю, и понимаю, что он удивлен, а еще, вроде, напуган.