- Не стгашно, доктог Пигенн, - прервал его канцлер, - я отвечу на этот вопгос, но, к сожалению, мне мало что известно об этом случае. У них действительно взогвалась электгостанция. Это была настоящая катастгофа кажется, погибло несколько миллионов человек, половина планеты до сих пог лежит в гуинах. В связи с этим пгавительство намегевается ввести стгогие ог'аничения на использование атомной энейгии. Но это инфогмация не для газглашения, вы меня понимаете...
- Я понимаю, - сказал Сэлвор, - но что произошло на электростанции?
- А кто его знает? - безразлично ответил лорд Дорвин. - Там уже что-то выходило из стгоя несколько лет назад, и отгемонтиговали это весьма посгедственно. Ведь сейчас непгосто найти людей, котогые бы во всех тонкостях газбигались в наших энейгосистемах. - И он с печальным видом извлек из табакерки очередную понюшку.
- А вам известно, что независимые королевства на Периферии вообще утратили ядерную энергетику?
- Действительно? Впгочем, это и не удивительно. Вагвагские мигы. И, кстати, догогой мой, не надо называть их независимыми - ведь они ими не являются. Свидетельство тому - их договогы с Импегией. Они пгизнают вегховную власть Импегатога. Естественно, они вынуждены были пойти на это, иначе мы пгосто не стали бы иметь с ними дела.
- Надеюсь, вы правы, но, тем не менее, они обладают немалой свободой действий.
- Да, возможно. Но это несущественно. Импегия заинтегесована в том, чтобы Пегифегия полагалась только на свои гесугсы. К чему нам заботиться о них? Это же почти нецивилизованные, вагвагские планеты.
- Но ведь раньше они были цивилизованными! Тот же Анакреон был одной из самых богатых провинций. Он почти не уступал самой Веге!
- Ах, Хагдин, это было сотни лет назад. Из подобных фактов нельзя делать далеко идущие выводы. В стагые добгые вгемена все было по-дгугому. И мы уже не те, что ганьше. Но вы, Хагдин, очень упгямый человек. Ведь я уже говоил, что не собиаюсь заниматься делами сегодня. Доктог Пигенн пгедупгеждал меня о вас. Он говоил, что вы попытаетесь повлиять на меня, но я слишком опытен, чтобы поддаться этому. Оставим все дела на завтга.
К этому разговору они больше не возвращались.
5
Это было второе заседание Совета, на котором присутствовал Хардин, не считая состоявшейся ранее неофициальной беседы членов Совета с теперь уже отбывшим лордом Дорвином. Хотя у мэра были довольно обоснованные подозрения, что на одно заседание - а возможно, даже на два или три - его просто не пригласили.
Хардин допускал, что его не уведомили бы и об этом заседании, если б не ультиматум.
Это действительно был ультиматум, хотя при первом чтении этот полученный по визографу документ производил впечатление приветственного послания одного правителя другому.
Сэлвор осторожно разгладил его пальцами. Документ начинался с пышного приветствия: "От его всемогущего величества короля Анакреонского его другу и брату доктору Луису Пиренну, председателю Совета попечителей Первого Энциклопедического Фонда" - и заканчивался еще более роскошной огромной разноцветной печатью с весьма витиеватой символикой.
И все же это был ультиматум.
- Значит, у нас изначально было мало времени - всего три месяца, заметил Хардин, - но мы все равно истратили его впустую. Согласно этой штуке, нам дается еще неделя. Что нам теперь делать?
Пиренн озабоченно нахмурился.
- Должна существовать хоть какая-то лазейка. Не может быть, чтобы они довели ситуацию до чрезвычайного положения - особенно после того, как лорд Дорвин заверил нас относительно позиции Империи и Императора по этому вопросу.
Хардин заметно заинтересовался.
- Ясно. Вы информировали короля Анакреона о позиции Императора по поводу происходящих здесь событий.
- Это было сделано лишь после того, как это предложение получило единогласное одобрение Совета.
- И когда же это голосование состоялось?
Пиренн попытался ответить с еще большим достоинством:
- Я в своих действиях никоим образом не подотчетен вам, мэр Хардин.
- Ладно, это-то меня особо и не интересует. Но, по всей видимости, именно ваше дипломатическое послание о весьма ценном вкладе лорда Дорвина в сложившуюся ситуацию, - Сэлвор приподнял уголки губ в саркастической улыбке, - как раз и породило эту милую дружескую ноту. Иначе они не состряпали бы ее так быстро - хотя, принимая во внимание позицию Совета, отсрочка вряд ли помогла бы Термину.
- И что же привело вас к такому странному заключению, господин мэр? язвительно осведомился Йейт Фулэм.
- Весьма несложные соображения. Потребовалось лишь то, чем многие часто пренебрегают, - здравый смысл. Видите ли, существует такая область человеческих знаний, как "символическая логика". И она хорошо применима для очистки человеческой речи от всяческой засоряющей ее ерунды, не имеющей никакого значения.
- Ну и что?
- Я применил эту систему. Кроме всего прочего, я использовал ее для анализа этого документа. Лично для меня в этом не было необходимости, поскольку я и так сразу прекрасно понял, каково его истинное содержание. Но мне показалось, что объяснить его суть пяти ученым-физикам при помощи символов будет куда проще, чем при помощи слов.
Хардин извлек из папки несколько листов бумаги и разложил их на столе.
- Кстати, анализ проводил не я, а Мюллер Хоулк из Отдела логики. Здесь стоит его подпись - можете убедиться.
Пиренн перегнулся через стол, чтобы лучше разглядеть подпись. Хардин продолжал:
- Расшифровка послания короля Анакреона была несложной; это и неудивительно, так как люди, писавшие его, больше привыкли действовать, чем изощряться в дипломатии. Все достаточно прямо и определенно сводится к заявлению, суть которого, представленная в символах, сейчас перед вами. Словами его можно выразить следующим образом: "Вы должны отдать нам то, что мы требуем, а если не отдадите добровольно, то вам же хуже - отберем силой, так или иначе".
Пока пятеро членов Совета изучали ряды символов, в зале царило молчание. Потом Пиренн откинулся на спинку кресла и нервно закашлялся. Хардин осведомился:
- Ну что, вы не видите лазейки, доктор Пиренн?