В это время «Фенрис» открыл огонь из ПИИ в спину «Стрелка». Броню его сдуло под мощью ударов, но внутреннее устройство боевого робота еще не было повреждено. От силы взрыва Роуз споткнулся. То ползком, то бегом он взобрался на гребень горы, где остальная часть его отряда удерживала позиции.
Поднявшись наверх, Роуз был поражен открывшимся ему кровавым зрелищем. «Головорез» Дженкинса был разорван огнем ракет и ПИИ-установок; он лежал лицом вниз неподалеку от Роуза. Дым и пар поднимались из пробоин в его спине, частично скрывая пламя, бушевавшее внутри боевого робота. Роуз, стоявший в пятидесяти метрах, ощущал жар, исходивший от поверженного «Головореза».
«Краб» Хоппера стоял рядом с обезглавленным «Черным рыцарем» Баттейла. В металлическом теле «Краба» зияли многочисленные пробоины, нанесенные лазером. Бронированными руками он продолжал сжимать одного из «Дэшеров». Роуз пересек вершину холма и направился к дальнему склону гряды на звук битвы. Очевидно, Тьегард была еще жива, но ее робот не передавал никаких сигналов. Джереми бежал через камни и обломки поверженных боевых роботов, понимая, как хорошо показал себя его отряд. Впервые с того момента, как он поднялся на гребень, Роуз взглянул на пульт управления и увидел, что «Фенрис» следует за ним по пятам, а затем вспомнил, что выключил связь. Он переключил тумблер и выругался про себя. Его отряд погибал, не зная о нем.
— Тьегард, держись! Я иду!
Роуз боролся с приступом ярости, которая закипала в нем. Все свои силы он отдавал тому, чтобы как можно быстрее добраться до Тьегард. Обогнув огромный валун, он обнаружил ее «Горца», окруженного тремя боевыми роботами кланов. Прислонившись спиной к отвесной каменной стене горного склона, она приготовилась дать последний бой. Правая рука «Горца» была разрушена почти до самого плеча. То, что оставалось от руки, искрило и плавилось. В левом кулаке она сжимала обломок руки робота. Обломок этот был так искорежен, что невозможно было определить, от какой он машины.
— Я здесь, Тьегард! Держись!
Роуз ринулся вперед, и ближайший из боевых роботов резко обернулся к нему. Неповрежденная «Бешеная кошка» приготовилась атаковать уже сильно помятого «Стрелка».
— Не надо, эксперт! Считай, что я уже мертва. Радиационная защита двигателя разрушена. Радиация уже убила меня, хотя мое тело еще не поняло этого.
— Мы умрем вместе!
— Нет! Ты должен жить. Ты должен уцелеть ради всех остальных, ради меня.
Боевой робот, находившийся ближе всех к «Горцу», — «Человек войны», двинулся вперед. «Тор» держал Роуза под прицелом. Тьегард подняла изуродованную руку над головой и ждала.
— Мы все знали, что ты единственный, кому суждено остаться в живых. Так оставайся же. Не губи свою жизнь из-за нас. Мы уже мертвы.
На тактическом мониторе зажегся зеленый огонек. Подкрепление было близко, но все же недостаточно для того, чтобы успеть помочь Тьегард. «Бешеная кошка» осторожно шагнула вперед. Роуз подавил слезы.
— Я не могу.
— Ты можешь, эксперт, и ты это сделаешь. Ради нас.
«Человек войны» вплотную приблизился к «Горцу», но тот его не ударил. Тьегард отступила от каменной стены, из ее робота снова посыпались искры. В их свете Роуз заметил темную жидкость, капающую из разрушенного приводного механизма ноги.
— Ты должен жить ради меня, ради Дженкинса, Моресси, ради всех тех, кто уже не покинет эту планету.
«Человек войны» вонзил свой кулак в пояс «Горца». Костяк боевого робота переломился, точно капканом зажав вражескую руку, двигатель разрушился окончательно. «Горец» и «Человек войны» исчезли в девяностометровом столбе пламени.
Волна взрыва сотрясла Роуза. Он пошатнулся, но не дал своему роботу упасть. «Бешеная кошка» попыталась навести на него свои ружья. Сквозь дым и пламя Роуз увидел, что «Тор» тоже горит. Он барахтался в грязи, безуспешно пытаясь сбить пламя.
Роуз выстрелил в «Бешеную кошку». Появились «Фенрис» и «Тор», которые шли по его следу. Роуз посмотрел за спину «Бешеной кошки», на погребальный костер Тьегард и всего отряда, которым он недавно командовал. В свете пламени он видел приближающееся подкрепление Ком-Гвардии, но оно было слишком далеко. «Тор» и «Бешеная кошка» открыли огонь, а Роуз нажал на кнопку катапультирования.
«Стрелок» развалился на части: разрывные снаряды перерезали его торс с тыла, а ПИИ-лучи прожгли его спереди. Кабина вылетела из разрушенного тела боевого робота и приземлилась у подножия гряды вдали от роботов и приближающихся подразделений Ком-Гвардии.
Когда его обнаружила спасательная команда, Роуз уже выбрался из кабины. В одной руке он держал пистолет, а в другой — связку писем.
XV
Солярис-Сити, Солярис 9 августа 3054 года
Роуз перестал расхаживать по кабинету и отвернулся от Карстайрза.
— Вот и весь мой рассказ.
Он сделал глубокий вдох и задержал дыхание, пораженный тем, насколько сильно на него действует воспоминание о той ночи. Отчасти вернув самообладание, он повернулся к Карстайрзу.
— Ну, а теперь, когда мой долг уплачен сполна, я вас покидаю. Думаю, нам не приведется еще раз встретиться, мистер Карстайрз.
Когда Роуз повернулся к дверям, Карстайрз снял ноги с кушетки.
— Похоже, вы очень торопитесь уйти, Роуз. Джереми оглянулся на хозяина клуба.
— Не исключено, что я собираюсь предложить вам еще один боевой робот, получше...
Роуз, уже положивший ладонь на ручку двери, остановился.
— Может быть, мое предложение вас заинтересует, — сказал Карстайрз, направляясь к бару, чтобы снова наполнить свой стакан. Роуз уже давно потерял счет выпитому, бутылка была почти пуста.
— Зачем вам это нужно? — Роуз по-прежнему сжимал ручку двери, колеблясь между желанием уйти и невероятным соблазном приобрести еще одного боевого робота. Карстайрз хихикнул.
— Что бы вы ни подумали, Роуз, но я бизнесмен. Вы производите впечатление человека, который с готовностью заплатит требуемую сумму за машину, которую я только что приобрел.
Карстайрз засунул руку за ремень, покачался на пятках, усмехнулся и поглядел на Роуза налитыми кровью глазами.
— Ваше предложение слишком заманчиво, чтобы поверить в него. Пока, Карстайрз. Роуз распахнул дверь.
— Это «Конь», — сказал хозяин клуба, когда Роуз махнул рукой и шагнул за дверь. — «Конь», которого я получил после матча.
Услышав сказанное, Роуз вернулся в комнату и посмотрел на своего собеседника.
— Какая вам от этого выгода?
Джереми понимал, что готов свалять дурака. Если «Конь» и в самом деле продается, он почти наверняка представляет собой никуда не годную развалину.
— Никакой выгоды. Вы платите мне, и он — ваш. Я использую вырученную сумму для того, чтобы купить боевых роботов и водителей, которые больше подходят моему стилю.
Карстайрз вернулся к кушетке, со вздохом плюхнулся на нее, поджал ноги и указал на Роуза рукой, сжимающей стакан.
— Вы не верите, что мое предложение серьезно?
— Вы очень догадливый человек.
Роуз остался у дверей; ему вдруг расхотелось приближаться к Карстайрзу. Он чувствовал себя как муха из басни, застывшая на краю паутины.
— Шесть, в С-банкнотах, — предложил Роуз, ссутулившись: напряжение оставило мышцы его плеча. Собеседник был пьян, и Роуз не мог не улыбнуться, сознавая комизм создавшейся ситуации.
— Три и ваш шлем, — сказал Карстайрз. Роуз перестал улыбаться.
— Об этом и не заикайтесь. Карстайрз махнул рукой, разбрызгивая спиртное по комнате.
— Я оказался прав. В том чемодане у вас был нейрошлем. Хороший нейрошлем.
Роуз повернулся, чтобы уйти. Нейрошлем Звездной Лиги не имел цены, и Карстайрз знал это.
— Четыре и летный костюм. Роуз снова остановился.
— Три пять в Д-банкнотах и костюм.
— Три восемь в С-банкнотах.
— Три семь в Д.
— Три восемь в С-банкнотах — мое последнее слово.
— Совершаем сделку сейчас же, — согласился Роуз.