Из письма, написанного структурированной обсессивной личностью, мы можем сделать вывод о том, следует ли в данном случае проводить психотерапевтические мероприятия, или вместо этого согласиться с проведением бальнеологического лечения. «Сердечное спасибо за Ваше письмо! Оно вызвало у меня тяжелые переживания, связанные с тем, что я не знаю, следует ли решиться на описание моего невроза уже при нашей первой беседе. Это возможно лишь в очень поверхностной форме. Я должен был ответить согласием или отказом в отношении лечения в 10-й водолечебнице до 10.07. Между тем, я, получив Ваше письмо с предложением лечиться у Вас, с того времени пребываю в нерешительности, и мое состояние отвратительно. В конечном счете, окажется, что, пока я решусь на что-либо, мое место в водолечебнице будет занято. Вообще-то решение весьма просто, так как я не имею достаточно денег для поездки в Мюнхен. Между нами говоря, я набрал необходимую сумму, однако она недостаточна. Так дело не пойдет. Я все время думаю о том, что лечение на курорте было бы необходимо и даже безотлагательно. Я представил себе, что, быть может, диагноз органического заболевания больше соответствует тяжести моего общего состояния, и лечение на курорте может дать позитивные результаты. В Мюнхене мне негде жить. После лечения в 10-й водолечебнице мне в этом году, очевидно, было бы утомительно ежедневно – туда и обратно – ездить в Мюнхен? Я не могу это сделать ни при каких обстоятельствах. Как только я подумаю, какая неопределенность связана с этими поездками, меня охватывают тревога и страх. Кажется, что даже война не может вызывать такого беспокойства. Я предполагаю, какой ужас вызовет у Вас моя нерешительность! Но ведь Вы – психоаналитик! И вы должны знать, что я один из тех людей, которые хотя и любят, но не женятся, потому что не могут на это решиться. И потом, было уже поздно. А теперь мне снова предстоит путешествие. В конце концов, ничего другого мне не дано. Так уж повелось, что Мюнхен, который требует больших затрат, вызывает страх. Такова реальность. Не лучше ли сначала скопить деньги, а потом уже двинуться в путь? На следующий год, в мае или июне, я определенно буду подготовлен для такого путешествия. До настоящего времени мы дважды получали только половину зарплаты. В последнее время несвоевременность в выплате зарплаты стала нормой. Я думаю принять лечение в водолечебнице, после чего появлюсь в Мюнхене. Если все будет в порядке с деньгами, то это может быть доступным. Получив известие о том, что мое место не может быть зарезервировано на длительный срок, я, может быть, решусь ехать в Мюнхен. Чтобы реализовать эту возможность, я хотел бы узнать от Вас, не мог ли бы я отсрочить оплату до 15.09 и нельзя ли мне проводить занятия с Вами в период с 7.08 по 7.09. О, это тяжелые роды! Если я сделаю все, о чем написал, мне кажется, безусловно, можно было бы продолжить психоанализ, но все остается таким, каково оно есть. P.S. Я не могу ни на что решиться, и это доставляет мне мучения. Я хочу убедиться в том, имеется ли еще место в 10-й водолечебнице. И еще я хочу узнать, сможете ли Вы работать со мной до 7.09, и могу ли я оплатить расходы до 15.09. Быть может, я отправлю телеграмму». (В конечном итоге он так и поступил и решился на психоанализ.) Мы можем себе представить, сколь мучительны для человека такие колебания и такая нерешительность, и, прежде всего потому, что он расценивает важные для него решения как окончательный приговор. Мы видим также, как такой человек ставит свои решения в зависимость от каких-то посторонних вещей – так, на него могут оказать влияние поломанная пуговица на пиджаке или результат игры в кости. Позднее мы увидим, что такой же страх возникает у него перед личной ответственностью. Еще один пример того, как личность со склонностью к навязчивостям воздвигает трудности на пути естественных переживаний. «Есть ли вообще смысл в толковании сновидений? Все это очень относительно – содержится или не содержится данный смысл в сновидении. Кто может определить это? Быть может, я уже изменил содержание сна во время его описания или даже неточно вспоминаю свои переживания во время сна? Не является ли все это сомнительным? Сновидения есть только накипь, занятие ими носит ненаучный характер. Фрейд и Юнг имели совершенно различные точки зрения относительно сновидений и по-разному их истолковывали. Совершенно очевидно, что их точки зрения не могут быть надежными и обязательными. А истолкование! То, что может прийти мне в голову, это приводит к бесконтрольности. Пусть это останется полностью непознанным. Кроме этого мне ничего не приходит в голову». Такая предосторожность, мастерски аргументированная, направленная на отгораживание от переживаний, хорошо известна; страх пациента перед утратой контроля отражается в его высказываниях о непознаваемости сновидений. Кто-то может подумать, что сомнения пациента в отношении толкования сновидений совершенно обоснованы. Они, однако, упускают из виду то обстоятельство, что здесь проявляется общее свойство пациентов уклоняться от решений – ведь их сомнения касаются отнюдь не только сновидений и связаны со страхом перед всем «опасным»; они ищут способа уклониться от ситуации, которая несет в себе угрозу для них.