АБД АЛЬ-БАКИ АЛЬ-ОМАРИ (1790–1862)
Абд аль-Баки-эфецди аль-Омари аль-Фаруки аль-Маусыли — иракский поэт, прирожденный политик, всегда умевший расположить в свою пользу османские власти. Аль-Омари гордился тем, что ведет свой род от второго «праведного халифа» Омара бен аль-Хаттаба (время правления — 634–644). Происхождение аль-Омари способствовало его успехам в административной карьере: османы-сунниты склонны были доверять ответственные должности тем арабским аристократам, чьи родовые кланы в исторической ретроспективе враждовали с шиитами. Взаимоотношения же родоначальника семьи поэта — халифа Омара — и первого шиитского имама Али часто оказывались неприязненными. Литературную деятельность аль-Омари рассматривал как решающий фактор для упрочения своего политического влияния, он полагал себя глашатаем османского режима, одним из бойцов в армии губернатора, поэтому он часто употреблял в своих стихах местоимение «мы»: мы истребили, мы убили, мы пленили и т. п. Если судить по стихам аль-Омари, поэт отрицал наличие у арабов тех исконных качеств, какие издавна приписывались им арабскими поэтами и историками. Зато османы у него превосходят арабских всадников. Репутация поэта-глашатая османского режима вынуждала аль-Омари постоянно угождать турецким властям. Сам аль-Омари так изображал вручение своих панегирических стихов багдадскому губернатору в его дворце:
Мои стихи — товар, я продавал его ему и трясся, не помня себя от ужаса, ибо критик проницателен, а место ужасно опасное.
Среди современников аль-Омари пользовался репутацией крупнейшего поэта, и в силу этого обстоятельства его стихи специально переводились на турецкий язык для незнавших арабского турецких вельмож. Демонстрируя свои верноподданнические чувства Высокой Порте во время Крымской войны (1853–1856), аль-Омари, подобно ряду других иракских поэтов, восславил Англию и Францию, выражая этим европейским державам благодарность за помощь султану и за взятие Севастополя. В том же одическом стихотворении аль-Омари подверг осмеянию «московского короля».
Если политико-панегирическая поэзия помогала аль-Омари пользоваться доверием и поддержкой османов-суннитов, то его религиозные стихи завоевывали ему признание у арабов-шиитов. Стихи из его дивана «Остатки доброго» (1854) часто цитировали крупные авторитеты арабской литературы. В стихах этого дивана аль-Омари яростно нападал на Омейядов за то, что они превратили власть халифа в наследственную, диктаторскую, грубоматериалистическую, в то время как при «праведных халифах» она была выборной, совещательной, тонкодуховной. С негодованием он описывает убийство аль-Хусейна и осыпает Омейядов проклятиями за узурпацию власти. Вслед за религиозно-панегирическими стихами, обращенными к пророку Мухаммаду, Али и аль-Хусейну, аль-Омари восславил «святых» суфийских шейхов, что должно было восприниматься с одобрением в многочисленных суфийских сектах Ирака.
Хотя аль-Омари постоянно старался выглядеть в глазах османов ортодоксальным мусульманином и активным сторонником их режима, в глубине души он презирал и ненавидел турецких угнетателей. Не колеблясь, он посвящал панегирики персидским вельможам и военачальникам, несмотря на то что эти его «хвалимые» участвовали в военных действиях против войск Османской империи. Подразумевая древнюю вражду между Ираном и Турцией, аль-Омари в некоторых стихах связывал надежды на освобождение от турецкого господства со вторжением в Ирак войск иностранной державы и тут же признавал, что надежды эти беспочвенны:
Ирак превратился в шлюху,
Только меч может ее исцелить.
Этот сдирает с нее паршу зла вместе с кожей,
А тот ножом насилия пронзает ее.
Сколько козлов скакало по Ираку!
Но откуда взяться еще какому-нибудь Двурогому?
(«Двурогий» — один из эпитетов Александра Македонского).
В посмертном диване аль-Омари, включающем стихи как самого поэта, так и стихи других литераторов, каким-либо образом связанных с ним, — «Лучшее противоядие во владениях того, кто хорошо распознает добро и зло» (Каир, 1896) — сквозь подражание старине, которое выразилось в архаике жанровых форм и средневековой тематике, проступает влияние проникавшей в Ирак новой цивилизации. Во второй части сборника, многозначительно озаглавленной «Время» и противопоставленной первой части, названной «Религия», наряду с традиционной любовной лирикой и «винной» поэзией, окрашенными в гедонистические тона, напечатано стихотворение, написанное аль-Омари за несколько месяцев до смерти, — одно из первых, если не первое на Арабском Востоке, посвященное техническим достижениям Нового времени — открытию телеграфной линии Стамбул — Багдад (1861).