Для здоровой жизнедеятельности общества необходимо, чтобы в нем, наряду с экономической системой, существовала бы, в качестве второго самостоятельного члена социального организма, независимая от экономики, политико-государственная система. В автономной экономической организации, под действием закономерностей, свойственных самой экономической жизни, будут слагаться учреждения, способные наилучшим образом служить интересам потребления — производству и обмену товаров. В политической же, государственной организации, свободной от экономических воздействий, должны слагаться учреждения, в которых взаимоотношения между отдельными людьми и группами людей смогут развиваться, следуя своим собственным законам — законам человеческого правосознания.
Изложенная здесь идея полного отделения государственно-правовых отношений от экономических вытекает из подлинной человеческой жизни. Этого не сознают те, кто стремится объединить обе эти области человеческих отношений воедино. Разумеется, все люди, занятые экономической деятельностью, обладают в то же время правосознанием. Но осуществлять законодательные и административные функции, исходя только из правосознания, а не из экономических интересов, люди смогут лишь в том случае, если эта правосозидающая деятельность получит особую организацию в виде государственно-правовой системы, не участвующей, как таковая, в экономической жизни общества. Правовое государство должно иметь свои собственные законодательные и административные учреждения, построенные на принципах, присущих правосознанию нашей эпохи — на принципах, называемых ныне принципами демократии. Экономическая же система должна строить свои регулирующие и управляющие учреждения на иных принципах, на принципах, вытекающих из закономерностей, присущих экономической жизни. Необходимые связи и сношения между руководствами этих двух систем могут осуществляться приблизительно так, как ныне осуществляются сношения между правительствами суверенных государств. Именно благодаря функциональному разделению этих двух систем деятельность каждой их них получит возможность оказывать необходимое и благотворное влияние на деятельность другой. Препятствия для такого правильного двустороннего взаимовлияния создаются как раз там, где одна область стремится в самой себе развить силы, которые закономерным образом должны притекать к ней от другой.
Экономическая жизнь, с одной стороны, подчинена природным условиям — климатическим, географическим, почвенно-климатическим и т. д. С другой стороны, она зависит от правоотношений, устанавливаемых государством, между людьми и группами людей, участвующих в экономической деятельности. Этим определяются границы, в пределах которых может и должна развиваться экономическая деятельность общества. Природа создает материальные условия общественной жизни, которые сами по себе лежат за пределами экономики; в своей экономической деятельности человек должен принимать их как некую первичную данность, на основе которой он только и может строить свое хозяйство. Точно также и правоотношения между людьми в их хозяйственной деятельности, регулируемые государством, создают определенный правопорядок; по отношению к экономической жизни общества он существует и действует, как некая независимая от экономики данность, подобно независимой от экономики данности природных условий.
В современном социальном организме, сложившемся в ходе исторического развития человечества, в ходе развития машинной техники и капиталистического экономического строя, определивших также и характер социального движения нашей эпохи, область экономики охватывает гораздо более обширный круг отношений, чем это необходимо в здоровом социальном организме. В настоящее время в экономический кругооборот, где должны обращаться только товары, вовлечена также рабочая сила, вовлечены права. В современной экономической системе, основанной на разделении труда, обмениваются не только товар на товар: посредством такого же экономического процесса в ней обмениваются товары и труд, товар и право. (Товаром я называю то, что в результате тех или иных человеческих действий приведено в такое состояние и доставлено в такое место, где оно может стать предметом потребления. Это определение, может быть, покажется ученым экономистам неприемлемым или недостаточным, но для понимания истинных границ, очерчивающих область экономической жизни, оно может быть полезно).[10] Продажа земли должна рассматриваться как обмен земельного участка на товары, выступающие в форме денежной суммы, уплаченной за землю. Однако земельный участок, сам по себе, не является предметом потребления, не является товаром. В экономический оборот вовлекается здесь право человека на использование данного участка. Право собственника, связывающее человека с земельным участком, по самому существу своему отличается от правоотношения производителя к произведенному им товару. Это последнее не заключает в себе тех элементов, благодаря которым земельная собственность вторгается в область совсем других отношений, отношений человека к человеку, которые возникают в силу исключительного права пользования землей. Люди, работающие на данном участке для своего пропитания или живущие на нем, попадают в зависимость от земельного собственника. При обмене же настоящих товаров, т. е. благ, которые производятся и потребляются, подобных отношений зависимости между индивидуумами не возникает.
Стоит только без всякой предвзятости обратиться к этим фактам простого жизненного опыта, и нам станет ясно, что они должны найти свое выражение в построении здорового социального организма. Пока в экономическом кругообороте обмениваются товары на товары, их стоимости формируются вне зависимости от правовых отношений между отдельными людьми и группами. Но там, где в обмен товаров вмешивается право, где товар обменивается на право — как при покупке земли, например, — затрагиваются правовые отношения людей. Дело здесь не в товарообмене как таковом. Он — необходимый жизненный элемент современного, основанного на разделении труда социального организма; но дело в том, что через обмен права на товар само право становится товаром, поскольку право здесь возникает внутри самой экономической жизни. Предотвратить это превращение права в товар можно лишь в том случае, если в социальном организме будут созданы двоякого рода институты: с одной стороны, институты, задача которых заключается только в том, чтобы целесообразнейшим образом организовывать кругооборот товаров, а с другой стороны — институты, регулирующие права, принадлежащие людям — участникам процессов товарообмена, права производителей, посредников-торговцев и потребителей. Такого рода права, связанные с товарообменом, по существу ничем не отличаются от прав, возникающих из других отношений между людьми, вне связи с экономическим кругооборотом. Если человек причиняет другому вред или, напротив, приносит пользу путем продажи товара, то в моральном и социальном отношении эта продажа имеет точно такое же значение, как любое другое, не связанное с товарооборотом действие, посредством которого один человек вредит другому или, напротив, приносит ему пользу.
10
В нашем изложении, направленном на служение чисто жизненным целям, важны не определения, вытекающие из каких-либо теорий, но идеи, образно представляющие то, что действительно происходит в жизни. Вышеприведенное понятие «товара» указывает на то, как человек переживает это понятие в своем жизненном восприятии. Всякое иное понятие «товара» либо опускает, либо прибавляет нечто, так что такое понятие уже расходится с жизненным процессом в его истинной действительности.