Лопата с чавканьем воткнулась в землю.
– А жильцы куда делись?
– Расселили небось. Но тут уж я не в курсе, перед нами-то никто не отчитывался.
Строитель копал осторожно, чтобы не перерубить ненароком коробку. Поэтому и звяканье из-под земли раздалось не слишком громкое. Аккуратное такое звяканье, как будто неведомое сокровище робко высунулось из-за угла и просвистело: «Псс, я тут!»
Остальные мужики оживились, зашушукались, подтянулись ближе.
Ксюха почувствовала, как губы сами собой растягиваются в улыбке. Неужели нашли? Или лопата просто наткнулась на какую-то железку?
В четыре руки они с общительным строителем разгребли влажную землю и вытащили наружу круглую жестяную коробку.
Легенда про бабушкину любовь затрещала по швам, но все же уцелела – жесть местами покрылась ржавыми пятнами, картинки поблекли и облупились, делая надписи едва заметными. А они выглядели очень знакомо. Почти в такой же коробке из-под датского печенья (правда, чуть менее ржавой) дома у Ксюхи хранились нитки, иголки и разноцветные пуговицы. Много-много пуговиц.
К счастью, коробка выглядела достаточно винтажно, чтобы никто не обратил внимания на хронологические нестыковки. Всех гораздо больше интересовал сам факт находки. И конечно же содержимое клада.
С последним возникли проблемы: на жестянке висел замок. Не здоровенный амбарный, а маленький такой, декоративный, диаметром всего в пару сантиметров. Легенда про бабушкину любовь взмыла ввысь, а затем со всей дури шмякнулась о землю. Потому что, с одной стороны, замок был сделан в форме сердечка. А с другой – видела Ксюха такие сердечки: их на базаре продают, а потом на мостике влюбленных вешают.
А были ли они в гипотетической бабушкиной юности – тот еще вопрос.
Строители по-прежнему не обращали внимания на поехавшую хронологию. Коренастый подергал замочек и со вздохом протянул коробку Ксюхе.
– Я б его рубанул чем-нибудь, но жалко. Вроде как чужое имущество. Так что ты хозяйка, тебе и решать, открывать или нет.
«Конечно нет!» – подумала Ксюха и, поколебавшись для вида, произнесла:
– Наверное, не стоит. Пусть уж бабушка убедится, что все на месте. Может, у нее и ключ где-нибудь припрятан, кто знает.
– Да ключ не поможет, там небось нутро проржавело все. Так что ищи сразу кусачки какие-нибудь. Ну или топориком тюкнуть можно. Или… Ну, разберешься как-нибудь. Да любой мужик рукастый разберется. А не найдешь мужика – обратно к нам приезжай. Только не завтра, у нас выходной, а тут другая бригада будет.
– Спасибо вам огромное! – Ксюха хотела пафосно прижать коробку к груди, но вовремя опомнилась. Жестянка была грязная, а куртка – почти чистая. И очень не хотелось сажать на нее пятна непонятного происхождения, а то бабушка (настоящая, а не гипотетическая) не обрадуется. – Вы меня спасли! Даже не знаю, как отблагодарить.
– Да брось, не надо никаких благодарностей, – отмахнулся лопатой строитель. – Лучше расскажи потом, что внутри-то было. Я тебе телефон дам, фотку скинешь? Любопытно же. Столько лет в земле пролежали письма.
Ксюха, конечно, пообещала. И телефон записала. И селфи со строителями сделала. И стройку пофоткала – показать Людвигу и уточнить, где его носило последние несколько лет, пока дом расселяли и сносили. И еще раз поблагодарила.
В общем, можно сказать, все прошло не так уж и плохо.
Но главное – Ксюха гнала сомнения из головы, но они возвращались и зудели, как назойливые комары, – главное, чтобы это оказалась нужная коробка. И еще главнее – чтобы Людвиг не забыл, что вечером у них встреча на набережной, и не исчез в неизвестном направлении.
А то зачем Ксюхе коробка, без Людвига-то?
Пусть даже и с деньгами.
Глава 4. Занимательная хронология
Людвиг не забыл.
Он сидел на лавочке – нахохлившийся, растрепанный и несчастный, как замерзший воробей. Все в том же растянутом свитере, драных джинсах и тонких, явно не по погоде, кедах.
К вечеру похолодало, порывистый ветер гонял по асфальту листья, обрывки бумаги, чью-то кепку и дрожащего той-терьера в цветастом комбинезончике. А еще постоянно пытался вырвать из рук Ксюхи объемистый пакет – пришлось взять его в охапку и тащить так.
Из пакета аппетитно пахло едой.
Пообедать дома Ксюха не успела – слишком торопилась, поэтому просто покидала в пластиковый контейнер котлеты с макаронами и теперь нюхала их с наслаждением (вкусно же) и с запоздалым сожалением – греть-то как? Разве только понадеяться, что Дом за прошедшие сутки кухню отрастил.