Данные краниологии — серьезнейший аргумент, о чем немало уже было сказано выше. Поэтому заслуживают не только доверия, но и особого внимания и раздумий данные науки о распространении кроманьонского черепа по Земному шару.
Как повествует Авдеев: «Крупный немецкий антрополог Александр Эккер (1818–1887) в 60-х годах XIX века обнаружил черепа “северного типа” в могилах Южной Германии и установил их тождество с черепами современных немцев. Черепа чистого “северного типа” повсюду в Скандинавии и Северной Германии обнаружил и крупнейший шведский антрополог Андерс Ретциус (1796–1860). Именно на основе этих многочисленных краниологических серий и было высказано предположение, что современный “северный тип” по своей структуре восходит к кроманьонскому типу палеолитической Европы. Классик французской антропологической школы Арман де Катрфаж (1810–1892) даже назвал древнего кроманьонца блондином в современном смысле этого слова»[140].
Несмотря на то, что отдельные кроманьонцы могли обладать надглазничным валиком и/или покатым лбом, большими челюстями и т. п. (явный след метисации), в общем и целом они решительно отличались от неандертальцев по внешнему виду.
Их череп, по сравнению с черепом неандертальцев, имел более высокий и округлый куполообразный свод, высокий, прямой и более гладкий лоб, надбровные дуги (вместо надглазничного валика), длинную мозговую коробку, выступающий подбородок, низкое, но широкое лицо, низкие угловатые глазницы, узкий, сильно выдвинутый нос, мелкие зубы, крупный мозг: у кроманьонского черепа он достигает 1600 см³. Наиболее ранние кроманьонцы — долихокефалы (длинноголовые), позднее появляются также брахикефалы (короткоголовые) как результат расхождения признаков.
Кроманьонцу впервые в истории живых существ достались органы, необходимые для формирования сложной и четкой речи. Расположение полостей носа и рта, удлиненная глотка, гибкость языка, устройство гортани позволяли ему издавать быстрые, четкие, разнообразные, связные звуки, намного превосходящие по всем показателям те, что издают животные или могли издавать неандертальцы.
Тела кроманьонцев менее грубы и массивны, чем у неандертальцев, их кости легче костей их предшественников, имеют анатомически современный характер. Идеально прямоходящие, они были высокорослы (рост до 180–190 см) и имели вытянутые пропорции. Со временем, обнаружив и исследовав отпечатки пальцев древних скульпторов на глиняных фигурках эпохи палеолита, ученые достоверно установили их полную расовую идентичность с современным европеоидом.
Так же, как гоминиды и неандертальцы, кроманьонцы разных регионов были в свою очередь разновидны. Кости, найденные на территории бывшего СССР, отличаются от костей, найденных во Франции, Африке или Китае; возможно, даже кроманьонцы, обитавшие в пределах одной области, не слишком походили внешне друг на друга. Что вполне естественно.
Итак, процессы формирования человека современного типа не ограничивались одним регионом, а протекали на разных территориях и характеризовались значительной изменчивостью людей переходного периода. Иными словами, происходила активная дивергенция (расхождение признаков), когда один родоначальный вид может дать начало нескольким новым подвидам, со временем обособляющимся до степени вида. Это касалось не только формы черепов, долихо- или брахикефальной, но и формирования иных особенностей, в том числе в строении речевого аппарата. Именно здесь, в явлении расхождения признаков — ключ к разгадке феномена этногенеза.
Разнообразие внешних признаков у разных популяций кроманьонцев не меньшее, чем у его нынешних потомков, ведь популяции подолгу, столетиями и тысячелетиями жили локально, не уходя с насиженных мест и, следовательно, не смешивая свою кровь с иноплеменной. Таким образом, насельники хижин и пещер имели тенденцию сохранять свои особые племенные черты — прямая дорожка к этническому своеобразию, селекции, и как следствие этнической чересполосице и пестрой этнической карте.