Субъектом философского осмысления действительности могут быть и более мелкие, частные общественные группы, объединения людей. Ранее говорилось, что в начале XIX в. в России возникло первое полупрофессиональное общество «любомудров». А в самом конце того же столетия возникло вполне профессиональное «Российское философское общество», представленное прежде всего университетской профессурой. В историческом промежутке между этими событиями мы видим, например, кружок Станкевича, в котором ставилась задача сознательного изучения гегелевской философии. Аналогичное философское завещание впоследствии оставил В.И. Ленин, но у его последователей не хватало терпения: создали в конце 20-х гг. текущего столетия сеть кружков по изучению гегелевской философии, издали собрание сочинений Гегеля, а потом устроили общефилософскую дискуссию, в ходе которой всех наивных граждан, пропитавшихся идеями гегелевской философии, объявили «врагами народа» и рассеяли по сталинским лагерям. Труды отечественных философов немарксистского или антимарксистского направлений (Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Н.О. Лосский, С.Л. Франк. П. Флоренский и др.) вообще отправили в спецхраны центральных библиотек. До самого последнего времени деятельность этой группы философов оставалась малоизвестной даже для самих профессиональных отечественных философов. Так была под корень подрублена отечественная философская мысль XX в. Только с конца 50-х гг. в связи с разоблачением культа личности Сталина началось возрождение среды действительно самостоятельных профессиональных философов и появились какие-то оригинальные труды.
Очень характерным явлением XX в. стало превращение НАУКИ в самостоятельный субъект философского самопознания. Фактический материал, копившийся в науке последних трех столетий, разросся до такой степени, что уже в конце ХIХв. стала очевидной необходимость его объединения в ряд обобщающих теорий. Одним из первых на эту тенденцию обратил внимание Ф. Энгельс, оставил немало ценных соображений на этот счет.
Оказалось, однако, что для построения обобщающих теорий недостаточно просто сесть за письменный стол и соединить все факты. Надо знать законы, по которым развивается познание, уметь выделять существенные логические связи между явлениями, не бояться возникающих в науке противоречий и уметь разрешать их. Ко всему прочему ученые XX века обнаружили, что им не удастся полностью уйти от ценностных подходов и ответственности за использование их открытий. В общем, они вынуждены были оставить свои специальные исследования и заняться осмыслением самого феномена науки, путей ее развития, перспективами, то есть стать «философствующими учеными». Яркие примеры тому: А. Пуанкаре, Н. Бор, И.П. Павлов, М. Планк и др.
§9. Зачем нужна философия?
Можно выделить две главные функции философии: МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКУЮ и МЕТОДОЛОГИЧЕСКУЮ.
Смысл первой из них: выработка общей картины мира, понимание его сущности, устройства, принципов развития. В общем, надо дать человеку и обществу в целом общую ориентировку, поэтому данную функцию иногда называют мировоззренческо-ориентационной. Здесь поток информации как бы движется «от мира к голове философа».
Смысл второй из названных функций: выработать принципы жизни, стратегию и тактику познания и преобразования природы, общества и самого человека. Здесь идет как бы встречное движение: «от философских размышлений к миру, к жизни, к практике». Поэтому данную функцию нередко называют практически-ориентирующей.
Одним словом, философ как бы совмещает функции пчелы и паука. Он отовсюду собирает материал для своих построений, как пчела — нектар с цветов. Он не просто копит сведения отовсюду, он ткет из этого материала нечто принципиально новое. Однако в отличие от паука он ткет «паутину» логических построений не из себя самого, а именно из собранных отовсюду фактов. Он качественно трансформирует сырые факты и впечатления жизни в логически связные, доказательные, всеобщие положения, которыми могут руководствоваться политик и бизнесмен, ученый и художник, врач и педагог.
Несколько слов о той особенной форме, в которую философ облекает свою продукцию. Это АБСТРАКЦИИ высокой степени общности. С непривычки человеку трудно дышать разреженным воздухом абстракций. Не имея повседневного опыта оперирования теоретическими понятиями, привычной опоры на конкретные осязаемые и наглядные факты, человек нередко пасует перед трудностями понимания философских текстов, обвиняя их в «абстрактности». То есть рождается совершенно неверный смысл самого понятия «абстракция»: то, что составляет предмет гордости человека, отличает его от животного, вменяется в вину философии.