Сколько их вообще? Это пустой и праздный вопрос. Если материя бесконечна, то значит и число типов материальных объектов бесконечно. Физика — это не только элементарные частицы, но и движение механических масс, тепловое, электромагнитное движение и т.д. Практическое значение учения о формах движения материи заключается в другом: оно позволяет понять общий ход развития науки и существующую ныне классификацию наук.
Исторически наука начинала с выделения и изучения наиболее простых, доступных непосредственному наблюдению форм движения материи, то есть с МЕХАНИКИ. Уловив некоторые закономерности и выразив их в математических формулах, ученые пошли дальше. На этом пути постепенно возникли ФИЗИКА, ХИМИЯ,
БИОЛОГИЯ с их многочисленными внутренними подразделениями.
Практически важно также, что всякая более сложная форма движения, возникая на базе предшествующего ей типа взаимодействия более простых объектов, включает эти последние в себя. Молекула состоит из атомов, живые клетки из молекул, организм из клеток, биоценоз из организмов. Однако в составе более сложного образования простые объекты ведут себя по-иному, подчиняются не собственным закономерностям, а закономерностям целого. Например, дыхание живых существ по своей химической природе есть то же самое, что и горение. Но, видимо, каждому понятно, что между дыханием и горением существует ну, о-о-очень большая разница.
На почве этого феномена в науке частенько возникали соблазны все сложные явления объяснить через простые. Живой организм, например, уподобляли часовому механизму, а его отдельные системы — механическим процессам: сердце — насос, легкие — меха, желудок — пресс, костно-мышечный аппарат — система рычагов. Такой прием сведения сложного к простому или высшего к низшему называется РЕДУКЦИЕЙ.
Как частный прием исследования она допустима и даже необходима. Нельзя познать сложное, не разложив его на простые составляющие элементы. Известно, например, что для познания механизмов генетики решающее значение имели кристалло-рентгенографические исследования Френсиса Крика.
Плохо, если ученый абсолютизирует редукцию как прием исследования и начинает всерьез полагать, что общество — это простая сумма организмов, организм — это сумма клеток, клетка — это совокупность атомов и молекул.
История науки показывает, что подобный РЕДУКЦИОНИЗМ, то есть целое учение, вырастающее из абсолютизации редукции, всегда оборачивался своей противоположностью — идеализмом и даже религиозными фантазиями. Разочаровавшись, например, в возможностях чисто механического объяснения деятельности организма, ученые впали в другую крайность: они допустили существование некоей «жизненной силы» (по латыни «vis vitalis») как фактора, обеспечивающего целостную жизнедеятельность. На этой почве полтора столетия процветал ВИТАЛИЗМ.
В общем, формула правильного мышления в этом вопросе такова: РЕДУКЦИИ ДА, РЕДУКЦИОНИЗМУ НЕТ!
Еще один практически важный вывод из учения о формах движения материи касается природы пространственно-временных отношений. Ведь если пространство и время — неотъемлемые атрибуты материи, а форм материи бесконечное множество, то отсюда следует, что и форм пространства и времени тоже бесконечно много. Метрика пространства не сводится к трем всем известным измерениям. Время характеризуется не только течением в одном направлении. Для биологического времени характерна цикличность, а в жизни общества мы видим нечто, невозможное в рамках чисто физического времени: взаимодействие настоящего с прошлым, влияние будущего на настоящее. Что за фокусы? Никаких фокусов, а элементарный факт культуры: общение с предками — авторами стихов, картин и. т.д.
Чтобы больше не возвращаться специально к понятию материи, оговорим еще один принципиальный вопрос. В отечественной философии, долгое время опиравшейся на марксизм, принято выделять «социальную форму движения материи». Но ведь общество — это не природа, оно не может существовать до, вне и независимо от сознания людей, ибо люди и составляют общество. Как быть?