В общем, стало очевидным, что ЕДИНСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РОДА НЕ ОЗНАЧАЕТ ЕГО ОДНООБРАЗИЯ. Называвшиеся ранее общие черты цивилизованного общества дают достаточно простора для того, чтобы допустить существование не одного, а нескольких типов цивилизаций. Называют от 8 до 30 таких типов. Столь значительный разброс оценок обнажает слабую сторону ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО ПОДХОДА. Нет четких и однозначных критериев выделения того или иного типа цивилизации.
В связи с этим необходимо упомянуть о так называемом ФОРМАЦИОННОМ ПОДХОДЕ, который конкурирует в современной социальной философии с цивилизационным и в некоторых отношениях весьма успешно. Этот подход выдвинут марксизмом и опирается на понятие ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ. Под ним имеется в виду конкретный тип общества, выделенный по признаку господствующих производственно-экономических отношений. Маркс различал пять типов формаций: первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую с ее двумя фазами (социализм и собственно коммунизм).
Своей определимостью, опорой на фундаментальный пласт бытия людей — их экономические отношения и институты, теория общественного прогресса как естественноисторического, закономерного процесса смены формаций во многих отношениях заметно выигрывает в сравнении с цивилизационным подходом, К сожалению, жесткий схематизм этой концепции, ее применимость фактически только к европейской истории, множество исключений из нее, а также гипотетичность и утопичность ее конечных выводов в значительной мере ограничивают ее методологическую ценность.
Будем надеяться, что дальнейшее развитие социально-философских идей пойдет по линии синтеза сильных сторон того и другого подходов.
§36. Глобальные проблемы современности и будущее человечества.
Идея развития, как уже отмечалось, была отчетливо сформулирована не так уж давно, в XVIII в. С тех пор не прекращаются споры о том: а) не являемся ли мы жертвами иллюзии развития, не есть ли история — огромное колесо с повторяющимися картинами, вращения которого мы просто не замечаем в силу краткости человеческой жизни? б) не есть ли то, что мы называем «прогрессом», в действительности движением «вверх по лестнице, ведущей вниз», т.е. регрессом? в) можно ли вообще говорить о прогрессе применительно к истории? Ведь это означало бы векторизованное движение к какой-то цели и пришлось бы говорить о некоторой «разумности исторического процесса» или «смысла истории»? г) если все-таки прогресс существует, то каковы ею критерии?
Первый из этих вопросов в целом решен однозначно. Теории исторического круговорота ныне не популярны, хотя отдельные параллели, исторические аналогии и повторы имеют место и заслуживают внимания на предмет лучшего понимания социальных законов.
Второй вопрос разделяет всех современных философов, ученых, политиков и вообще всех достаточно широко мыслящих людей на оптимистов и пессимистов. Это не игра, это действительно очень сложная проблема. Вторая половина XX в. прошла под знаком осознания неотвратимой ответственности человечества за его хозяйственную, политическую и другую деятельность на планете. Масштабы антропогенного вмешательства в биосферу и все другие оболочки планеты стали сопоставимы с природно-планетарными процессами. В ряду этих общепланетарных или ГЛОБАЛЬНЫХ ("globe" — глобус, шар) ПРОБЛЕМ обычно называют: проблему предотвращения термоядерной войны, экологическую, продовольственную, демографическую, энергетическую. В последние годы все чаще в их числе называют эпидемиологическую проблему, в частности СПИД, наркоманию и терроризм.
Драматизм ситуации заключается в том, что эти проблемы стали самоочевидными, к ним привыкли и ... перестали обращать на них внимание. Первая волна алармизма (от англ. "alarm" — тревога), привлечение внимания общественного мнения к глобальным проблемам и, в частности, к экологической проблеме, наделали много шума. Возникло международное «зеленое» движение, в некоторых странах даже образовались соответствующие политические партии. А что дальше? Сетования на близкий «конец света» стали привычными, общественное мнение, не видя непосредственного сиюминутного подтверждения подобным предсказаниям, охладело к глобалистике (так называют глобальную проблематику в целом). Вот и выходит, что стрелки часов отмеренного землянам сравнительно спокойного периода движутся, а подлинно глобального сдвига в массовом общественном сознании не происходит. По-прежнему раскручивается маховик экстенсивной, присваивающей экономики, обострились этнические и религиозные конфликты, а нефтяные ручьи текут в обычные реки и озера, сводя к нулю декларации всяких научных или общественных конгрессов, конференций и семинаров. Есть над чем поразмыслить вступающим в жизнь поколениям: ведь, если расчеты — ученых верны, то подрастающим ныне детям не суждено нянчить внуков, на них не отпущено лимита исторического времени.