К. Маркс, который в ранних работах охотно использовал понятие отчуждения, справедливо усматривал в этом феномене отражение конкретно-исторической, классово-антагонистической сущности отношений между людьми. Он предложил свой вариант устранения отчуждения — ликвидацию частной собственности. Философы других направлений, как уже говорилось в §10, пошли иными путями, но всех их объединяет интерес к человеку как центральной проблеме философии. Свою лепту в изучение человека все больше стали вносить естественные науки. Самоочевидной стала тенденция к синтезу всех этих разнородных знаний в некую единую науку.
Прямая попытка такого рода синтеза была сделана в 20-е годы в Германии в виде концепции «философской антропологии» (М. Шелер, X. Плесснер и др.). Она не удалась. Уже у основоположников этого философского направления возникли разногласия по поводу исходных принципов. Тем не менее само стремление к всеобъемлющему синтезу знаний о человеке на базе философии весьма симптоматично. В отечественной литературе 60-х—начала 70-х гг. возникло аналогичное движение, возрожден был и сам термин «философская антропология». Естественно, что в него вкладывался иной, чем у немцев-идеалистов, смысл. Предполагалось привлечь к построению концепции человека как целого психологов, физиологов и ученых многих иных специальностей. К сожалению, ни марксистская теоретическая основа, ни общественная атмосфера застойного времени этой затее никак не способствовали. Так что синтез человековедческого знания в единую концепцию философской антропологии, видимо, впереди.
§38. Проблема сущности и существования человека.
Теперь самое время сказать подробнее о том принципиальном повороте в ходе мировой философской мысли, который характерен для новейшей истории. В рамках классической философской традиции споры материалистов и идеалистов шли вокруг СУЩНОСТИ ЧЕЛОВЕКА, а реалии XX века выдвинули на первый план проблему его СУЩЕСТВОВАНИЯ. Все прошлые философские построения вокруг и по поводу человека оказались уязвимыми для критики. Если сущность человека в Разуме, то почему в реальной жизни людей так много неразумного, порой просто дикого, абсурдного? Почему люди топят свой разум в вине, оглушают его наркотиками, ревом динамиков с якобы музыкой? Если его сущность в Добре, то почему вокруг так много Зла? Если эта самая сущность в Вере, то почему верующие истребляют друг друга с не меньшим остервенением, чем неверующие — верующих? Наконец, если сущность человека, как утверждал Маркс в «совокупности всех общественных отношений», то что же такое сам человек? Можно представить себе ужас человека, который бы вздумал внимательнее присмотреться к окружающим его людям и при этом обнаружил бы, что с ним здороваются, обедают за одним столом, гоняют мяч и даже ложатся с ним в одну постель «совокупности общественных отношений». Да еще «всех»!... «Не хочу «всех», «хочу МОИХ маму, папу, братьев, сестер, друзей и т.д.» — закричит он и проснется в липком холодном поту.
Конечно, все эти версии сущности человека нельзя отбрасывать. И разум, и вера, и добро, и многое другое присущи человеку как сознательному, целеполагающему, нравственному существу. Верно и марксово определение, оно, в частности, помогло нам разобраться в структуре общественных отношений, преломленных через индивидуальное бытие людей (см. схему 5). Все так, но чего-то не хватает. Живой конкретный человек во всей полноте его человеческого, а не абстрактно-схематичного существования все-таки ускользал из философских построений.
Литература своими средствами раньше философии и значительно эффективнее ставила и решала эту проблему. Индивидуальное человеческое существование в бездушном, чуждом мире, потерявшейся в этом мире «маленький человек» — это же тема «Медного всадника», гоголевской «Шинели», романов Ф.М. Достоевского. Кстати, последнего не случайно хорошо знают (лучше, чем всех других русских писателей за исключением Л. Толстого и А. Солженицына) и уважают на Западе. Он считается литературным предшественником философского ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМА.
Это направление, возникшее в Германии в 20-е годы XX в. (М. Хайдеггер), получило второе дыхание в послевоенной Франции (известные писатели А. Камю и Ж.-П. Сартр) и ныне имеет сторонников по всему миру. Оно специально ставит в центр внимания философа «существование» (existentia») человеческого индивида, а вопрос о сущности человека считает иррациональным. Самое большее, на что может рассчитывать человек — так это на прозрение, на постижение «смысла существования», которые наступают только в экстремальных ситуациях выбора, грозящего смертью. Основной вопрос этой философии — это вопрос о том, стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить. «Есть одна правда в жизни, — писал Альбер Камю, — жить невыносимо страшно». Бытие бессмысленно, смысл жизни открывается сознанию, как вспышка молнии, перед лицом не-бытия. Отсюда совершенно оправданная постановка вопроса о целесообразности самоубийства.