Возникает, однако, вопрос: какое положительное содержание несла политика второго рода, т.е. пролетарская политика? У Маркса имелся только общий ответ: переход к новой социальной системе, способной развиваться без частной собственности и без государства. Политический переход к такому состоянию осуществляется через диктатуру пролетариата, которая, в силу массовости пролетариата, перестает быть собственно диктатурой, тиранией над народом. В этом пункте своей концепции Маркс проявил политическую недальновидность и неосмотрительность. Впоследствии историческая практика показала, как реально проявляет себя диктатура, даже если она носит название пролетарской. Она оказалась способной подавлять людей в угоду великой и благой исторической цели.
В капиталистической общественной системе, по Марксу, завязался новый узел всемирной истории - со своими уникальными и одновременно общечеловеческими противоречиями. Главное среди них определялось как противоречие между трудом и капиталом. Его преодоление и снятие, предполагал Маркс, должно было осуществиться в результате так называемой социальной революции. В своей концепции он принципиально называл революции «локомотивами истории».
Преодоление пороков и противоречий современного Марксу капитализма действительно было актуальной задачей. Жестокая поляризация общества достигла уже в XIX веке высокого напряжения. Но попытки выйти из капитализма посредством «созревшей» революции, как думал Маркс (и многие его последователи), не привели к появлению того типа общества, которое обозначило бы переход в «царство свободы». Реально свершившиеся революционные выступления (революции в Европе XIX века, включая Парижскую коммуну, революции в России и в Азии) несли с собой сильную струю волюнтаризма, прожектерства, произвола и насилия. Обещанного счастья они не принесли. Напротив, десятки и сотни миллионов людей испытали невиданные по масштабам лишения и великие трагедии. К этому добавились иные массовые несчастья человечества. Оно перемалывалось в мировых войнах XX века. Муки людей дополнились десятками локальных войн и межнациональных конфликтов. Длительное время поддерживалась и совершенствовалась колониальная система угнетения. Мировая история стала глобальной и несет в себе черты трагизма.
К. Маркс предвидел другую историю, и его предвидение не сбылось. Прогресс, о котором он говорил, не оправдал себя. Реальная история продемонстрировала свой многовекторный характер. В ней, и это стоит подчеркнуть, активно действовали не только разрушительные, революционные силы, но также «консервативные силы», которые преуспели в области модернизации своей политики. В частности, они осуществили, хотя и под сильным давлением «снизу», поворот целей государства к социальной политике. По такому пути пошли США, Канада, многие страны европейского континента. Оказалось, что фантазия Маркса об отмирании государства в результате социальной революции лишена почвы. В реальной истории шел процесс социализации государства, имели место расширение его функций в направлении контроля над законностью экономической и социальной деятельности и поддержка социальных программ.
Выявилось к тому же, что политика может первенствовать над экономикой, поворачивая последнюю к социальным целям. Но для этого нужны мощные демократические реформы, к которым толкают демократические движения, в том числе организованных сил трудящихся. Важная цель подобных реформ - противодействие любим формам бесконтрольной власти. Развитие многих стран пошло по пути, который позволил смягчить противоречия между трудом и капиталом. Одновременно были использованы социальные механизмы, позволившие овладеть силами научно-технического прогресса. Совершенствовались также организация и управление экономикой и социальными процессами, во многие области нового общества внедрялись социальная инженерия и современные технологии. История, по крайней мере, в одной из своих ветвей приобрела инженерный и технологический облик. Кроме того, были освоены демократические политические институты, допущены к жизни элементы духовной свободы. В итоге не появилось какое-либо идеальное общество. Человечество движется в истории неравномерно. Наряду с развитыми странами существуют страны отсталые. Но, кроме того, теперь уже в глобальном масштабе возникли новые вызовы для человеческой истории (экологические проблемы, техногенные катастрофы, международный терроризм и др.). Современное человечество вновь стоит перед выбором путей своего развития, в том числе тех, которые могли бы обеспечить само право людей на всемирную историю.
Концепция Маркса реализовала монистическую парадигму в постижении истории. Рассматривая историю как развитие общественной жизни людей, эта концепция рассматривала в качестве основы истории преобразования в недрах общественно-экономической формации. Главным и всеобщим субъектом истории объявлялось экономическое общество. В конечном счете, экономические интересы и экономический человек стали в этой концепции сердцем и двигателем истории. Тем самым история превратилась в одномерный процесс. Однако реальная мировая история не охватывается экономическими бурями и брожениями. По крайней мере, в ней есть значительная группа явлений, весьма далеких от экономических способов организации общественной жизни. К ним можно отнести религию, эстетическую деятельность, альтруизм и солидарность в поведении людей, миротворчество, заботу о детях и т.п.
Проблема прогресса и «конец истории». Теория прогресса сложилась в новоевропейское время и во многих своих версиях должна была подтвердить право капитализма на существование и развитие. Более широкую трактовку прогресса дали Гегель и Маркс. У первого прогресс реализовался через осознание свободы. По Марксу, прогресс представляет собой восхождение в области эффективной организации общественного труда. Несмотря на различные оговорки о сложности истории, о различных формах прогресса, Маркс признавал единую нить и однонаправленную логику исторического прогресса.
Резко и решительно парадигма однолинейного прогресса в истерии была преодолена в концепции О. Шпенглера (его книга «Закат Европы» опубликована в 1918-1920 гг.). Согласно Шпенглеру, история шествует через культуры, уникальные общественные организмы. Каждая культура возникает в определенном месте и в свое время, имеет свою душу (программу развития). Культуры автономны, не взаимодействуют друг с другом. История многовариантна. Всего Шпенглер выделил восемь культур, в том числе запад-по-европейскую, русско-сибирскую. Каждая культура проходит примерно тысячелетний цикл жизни. Умирают культуры через упадок в религии, в художественном творчестве. В этот период идет процесс перерождения культуры в цивилизацию. В Европе такой момент пришелся на XX век. Здесь появляется «массовый человек», распространяется политика завоеваний, возникает переизбыток техники, проявляется гиперурбанизм. Переход в стадию цивилизации, считал Шпенглер, является симптомом апокалипсиса западной культуры.
Аналогичную концепцию разрабатывал английский историк А. Тойнби в своем 12-томном труде «Исследование истории». Он выделил как основу истории серию цивилизаций. Каждая цивилизация — это социокультурная общность, объединенная духовными ценностями и социально-политическими институтами. Устойчивое ядро цивилизации составляет культура, в том числе тип мышления в строй чувств, представленных в религии. Цивилизация дает «ответ» на внешние вызовы. Когда нужный ответ не находится, возникают аномалии, внутренний надлом в цивилизации. Поиск адекватного ответа - это социальная функция творческого меньшинства, которое первоначально обладает заслугами, моральным авторитетом. Но затем состав элиты ухудшается, и она начинает опираться не на авторитет, а на силу оружия. Тогда у всех прочих людей рождается сознание несправедливости социального строя, начинается «раскол в духе». Оценивая состояние цивилизации западного христианства, Тойнби говорил о наличии в ней симптомов кризиса. Но он надеялся избежать печального конца посредством единения в духе на основе объединения существующих религий. Здесь имелся намек на то, что результатом истории может стать мировая цивилизация.