Философы говорят также об идеальности как о способе существования реальных предметов в сознании в снятой форме. Идеализация позволяет высветить существенные характеристики предметов, выявить возможное в действительном, необходимое в случайном и т.д. Идеальное в сознании суть процесс, связанный с замещением одного предмета другим, выступающим по отношению к первому в роли модели, абстрактного образа. Благодаря этому открываются скрытые при обычном прямом рассмотрении предмета его свойства и отношения. С этой точки зрения сознание выступает как рефлексивный процесс. Наличие субъекта, встающего в особую позицию, на время он отстраняющегося от конкретно-чувственного объекта, переносящего <ю и область абстракции, - важное условие рефлексии.
Идеальность сознания состоит еще и в том, что оно, наше сознание, способно распредмечивать реальность, создавая цели, планы, программы деятельности с предметами реального мира. Но сознание тут же возвращается в реальность через процесс опредмечивания человеческой деятельности, через реализацию замыслов и программ, через создание желаемой реальности.
Надо добавить, что мы обладаем способностью критической рефлексии и над накопленными знаниями, и над налично данной нам действительностью. Поэтому весьма односторонней выглядит трактовка сознания как чисто отражательного процесса. Эта трактовка верна в некоторой основе, о чем говорилось выше. Но она недостаточна для полного постижения феномена сознания. При ближайшем рассмотрении выясняется, что сознание вовсе не сводится к одномерному миру отражений того, что существует. Оно направлено также на выявление смысла собственных действий. В нем представлен своеобразный уровень контроля за нашими действиями. В том числе это контроль со стороны нашей совести.
Ведущая свое начало с эпохи Просвещения традиция считать разум ответственным за результаты человеческой деятельности не учитывает того обстоятельства, что разум и рациональное начало в делах человеческих не всесильны. Более того, мы знаем множество образцов деятельности, освещенной разумом, в том числе и научным разумом, которые оказались безответственными и заводили людей в пропасть. Кроме разума, на наш выбор в действиях нередко посягают другие влиятельные силы, в их числе - авторитеты того или иного калибра, а также циркулирующие в обществе мифы и утопии, активно внедряющиеся идеологические концепции. Где последний рубеж обороны разумного человека перед напором подобных сил? Вероятнее всего, это голос нашей совести. Совесть нельзя занять у другого, она предполагает личные усилия души. И она охраняет нас от механической работы сознания, когда истина подменяется набором формально правильных идей, концепций, подтвержденных рассудочно-разумными доводами. Лишенное барьера совести, наше сознание способно защищать антигуманные концепции, такие как казенный социализм, узколобый национализм и др.
Так или иначе, но повседневный опыт, в который вплетена наша совесть, а также нравственные устои нашего народа способны противостоять высокой фальши теоретического разума, если он зовет к утопии, застилает наше сознание несбыточными мечтами. Но бывают для людей ситуации, когда их сознание оказывается без твердых ориентиров, когда сознание приобретает замутненное состояние, а глубокие перемены в жизни не могут быть осознаны по выверенной шкале ценностей. Все старые ценности в такой ситуации переворачиваются, и мы оказываемся, по словам Гегеля, в состоянии несчастного сознания. Его первые признаки: разложение морали, скепсис. Перед нашим сознанием возникает в таком случае задача пересмотра своих целевых установок. Для человека в этой ситуации актуальным становится поиск новых смыслов и значимостей, новых оценок добра и зла, истины и лжи, справедливости и счастья. И здесь вновь важна наша способность к движению против старых шаблонов и автоматизмов сознания, способность отказаться от низких целей своего поведения и переход к созданию новых смысложизненных ориентиров и целей. Творческая работа сознания на этом поприще способна оправдать наше новое существование.
Есть тонкая разница между понятиями «сознание» и «осознание». Чтобы осознать что-либо из происходящего вокруг нас или внутри нас, требуется акт, акция, действие, в основе которых заложено наше стремление к осознанию. Такие акции и действия всегда трудны. Они представляют собой некий переворот и избавление от давления прошлого, от стереотипов сознания, от «идолов» разного рода. Для подобного переворота нужны внутренний подъем и решимость. Наше сознание может быть наполнено знанием разных фактов, событий, обстоятельств, причин и поводов к тем или иным событиям. Слова «сознание» и «знание» близки друг другу. Но наполненность знаниями - это еще не все содержание сознания Не хватает здесь гуманистической составляющей, связанной тяготой или болью, ответственностью или радостью. Но в реальной жизни такая составляющая присутствует в человеческом сознании. Мы знаем о победе нашего народа и армии в Великой Отечественной войне. Наше сознание наполняется гордостью, но еще и болью за бессмысленные потери и провалы, которые были на пути к великой Победе. В таком сознании высвечивается осознание ответственности, которую должны нести те, на ком лежит вина за провалы и поражения. Философ М. Мамардашвили справедливо говорил, что осознание требует покаяния и суда совести над происшедшим.
Осознание требует от нас ответа: способны ли разум, знание, просвещение вести человечество к прогрессу, могут ли они дать спасение испорченному человеческому миру? Просветитель Ж.-Ж Руссо когда-то отвечал на такой вопрос отрицательно. Русский писатель Ф. Достоевский также говорил о подобном прогрессе в отрицательном смысле. Дело заключается в том, что сознание не может замыкаться на логике разума, тем более если полагать такую логику безошибочной. Выход для нас состоит в том, чтобы брать на себя бремя ответственности за свои нерасчетливые действия, чтобы отказаться от жестких предубеждений, от фанатизма, когда перед нами судьба хотя бы одного человека. Готовое знание в отношении людей и человечества следует превращать в интерпретации, в гипотетические утверждения. Им противостоит механическое сознание, которое рассчитывает на четкий порядок, правильную логику, однозначные выводы. Философы давно определяют такое сознание как рассудочное. Осознание предполагает действие рефлектирующего сознания, творческое преобразование готовых истин. В момент творческого озарения его носителем являются поэт, художник, мыслитель и всякий, кто идет их дорогой.
Сознание, язык, знаковые системы. Сознание существует в определенной языковой среде, в значительной мере порождается и корректируется ею. Это общепризнанный факт. В свою очередь, преобразования в сфере сознания, появление новых смыслов, знаний и ценностей накладывают отпечаток на наш язык.
О языке правомерно говорить как о феномене антропосоциогенеза. В своих разных формах язык был важнейшим средством коммуникации между людьми. Это так называемый естественный язык, который мы усваиваем в течение своей жизни, находясь в контакте с окружающими предметами и другими людьми. Этот язык известен нам как речь, звуковое исполнение языковых действий. Несколько тысяч лет назад люди изобрели письменность. И с этого времени письменный язык стал великим хранилищем достижений культуры и способом коммуникации между поколениями людей.
Физиологической основой звукового языка выступает вторая сигнальная система, деятельность коры головного мозга. Язык способен выражать чувства, эмоции, мысли человека. Он существует во времени и в пространстве. Звуковой язык, речь нередко рассматривают как дистанционный способ передачи сообщений, мыслей. Это - своеобразная материальная оболочка мышления.